Внезапно я поняла, что это был наш самый нормальный разговор: двое людей беседовали, обсуждая ежедневную рутину.
Эш зашла на кухню в топе без рукавов, отчего мои глаза стали размером с блюдца.
— Прошу прощения, ты же наденешь наверх свитер?
Эш закатила глаза.
— Это закатывание глаз должно прекратиться. Мать только что задала тебе вопрос, — резко проговорил Мэтт.
Ого-го.Давно у меня не было такой поддержки.
— Я знаю, пап, просто…
— Не-а. Поднимись наверх и возьми кофту.
Эш фыркнула и отправилась в комнату. Мы с Мэттом несколько секунд смотрели друг на друга, и затем он подошел ко мне.
— Ты выглядишь иначе. Счастливее.
Я и не думала об этом, но, кажется, он прав.
— Да, наверное.
— Можешь пойти с нами, если хочешь.
— Все нормально. У меня есть кое-какие дела.
Мэтт некоторое время спокойно смотрел на меня, а потом просто пожал плечами.
— Хорошо, еще увидимся. — Он наклонился и поцеловал меня в щеку так, будто уже миллион раз так делал.
Когда Эш спустилась, я проследовала за ними до входной двери и не сводила с них глаз, пока они шли к метро. Они хохотали… и этот звук был подобен музыке. Отчасти мне хотелось присоединиться к ним, но часть меня уговаривала меня остаться дома. Хоть мне и нравилось видеть Мэтта и понравилось проводить время в его квартире, нескончаемые отказы на протяжении всех этих лет и то, как он воспринял новость об Эш, пугали меня настолько, что было сложно поверить в то, что он наконец был с нами, как я о том и мечтала.
Я никогда по-настоящему не сомневалась в его любви ко мне, но меня настораживало то, что он держал дистанцию. Мне нужно было защитить себя.
***
Мы стали делить выходные. Эш отправлялась к Мэтту в пятницу или субботу, а воскресенья мы чередовали.
Нью-Йоркский филармонический оркестр сделал мне официальное предложение стать их виолончелисткой на две недели, так что, репетируя и готовясь к двухнедельной поездке заграницу, я стала проводить меньше времени с Эш.
Эш завершила первый год старшей школы с феноменальными отметками и получила грамоту за выдающиеся успехи. Мы с Мэттом оба были на церемонии, и он все время светился, как истинный гордящийся отец, каким он и был. Когда мы покинули аудиторию, он надолго обнял меня и прошептал:
— Ты хорошо с ней поработала. Спасибо. Я так горжусь моими девочками.
У меня сердце защемило от его слов. Не уверена, говорил ли мне кто-нибудь, что гордится мной, но ни от кого я не хотела бы услышать это больше, чем от него.
Уже началось лето, и мне было известно, что Эш заскучает, потому записала ее на летние курсы фотографии. Как только Мэтт прознал об этом, так сразу же записался сам. Я знала, что он сам мог бы вести подобные курсы, но ему просто хотелось проводить время с дочерью. Эш рассказала, что как только ее однокурсникам стало ясно, кто ее отец, так Мэтт мгновенно стал для всех них рок-звездой, в том числе и для инструктора. Она также рассказала, что он внес в документальную съемку артистизм, что и сделалоего знаменитым.
Было странно, как мы с Мэттом вновь находили себя, будто начали с того места, где остановились, и продолжили изучать наши страсти с новыми силами. Отчасти я понимала, что жила именно так, как и хотела. Единственная проблема была в том, что мы с Мэттом были, в общем-то, не вместе. Мы неслись параллельными путями.
Однажды вечером я заметила, что Эш выглядела подавленной.
— Что случилось, дорогая? — спросила я.
— Ничего, — ответила она ровным голосом.
— Поговори со мной. — Я подсела к ней на кровать.
— Папа сказал мне, что принял предложение «Нэшнл Джиогрэфик» о работе в Сингапуре. Он должен переехать этой осенью.
У меня глаза расширились от шока.
— Что? Когда он рассказал тебе это? — Я и представить себе не могла, чтобы Мэтт уехал после того, как настолько сблизился с Эш, и когда все наконец наладилось.
Эш начала плакать.
— Уже давно. В день, когда мы познакомились, но теперь мне от этой мысли грустно.
— Что? Я даже не… когда он… — Мне в голову не приходил ответ. — Я поговорю с ним.
Эш вытерла слезы и встала.
— Мне так надоело, как вы пляшете вокруг друг-друга, будто вы в младших классах. У меня есть друзья, у которых более зрелые отношения, чем у вас двоих.
— Достаточно, — остановила я ее грубо.
Эш притопнула ногой.
— Нет, мне осточертело. Вам нужен толчок.
— Эш, не тебе решать.
— Ну, может, если бы вы разобрались между собой, папа бы никуда не уезжал.
Она выбежала в коридор, умчалась в ванную и захлопнула за собой дверь.
— Эш, вернись!
Я подошла к ванной и постучалась, но она не открыла. Через несколько минут я сдалась и ушла к себе в комнату. Я была в ярости. Раздавлена. Сбита с толку. Он на самом деле уезжал?Как он мог поступить так с нами? Со мной?
В конце концов, я услышала, как Эш вышла из ванной и отправилась к себе в комнату. Когда я пришла проведать ее часом позже, то обнаружила спящей.
Я позвонила Тати, попросив ее прийти.
— Сейчас десять часов, — возмутилась она вяло.