нечто неожиданное, хотя неожиданности случаются часто, а люди зачастую ведут себя не очень
разумно. Биржевик имеет дело только с вероятными событиями, и он должен пытаться их
предвидеть. Годы участия в игре, годы изучения рынков, цепкая память позволяют настоящему
биржевику мгновенно и адекватно действовать, когда происходит то, чего он ожидал, или нечто
вовсе для него неожиданное.
Можно обладать прекрасными математическими способностями и быть точным и
внимательным наблюдателем, но, если при этом у человека нет достаточного опыта и
непогрешимой памяти, он будет проигрывать на бирже. Подобно врачу, который постоянно
следит за прогрессом медицинской науки, разумный биржевик никогда не оставляет изучения
общих условий. Он должен следить за развитием во всех областях, которые могут сказаться на
работе и поведении рынков. С годами информированность обращается сразу и в потребность, и
в привычку. Он начинает действовать почти автоматически. Он приобретает холодное
профессиональное отношение к игре, и это дает ему возможность - иногда! - переигрывать
рынок. Невозможно переоценить значение различий между профессиональным и любительским
отношением к делу. Я, к примеру, обнаружил, что мне очень помогают хорошая память и умение
считать. Умение считать - это основа работы на Уолл-стрит. Чтобы делать там деньги, нужно
сообразовываться с фактами и цифрами.
Когда я сказал, что биржевик должен быть в курсе подробностей и что его должно отличать
чисто профессиональное отношение к рынкам и к любым изменениям, я хотел еще раз
подчеркнуть, что загадочные прозрения имеют небольшое отношение к успеху. Конечно, сплошь
и рядом случается, что опытный биржевик действует настолько быстро, что просто не успевает
дать отчет в своих действиях, но при этом его действия разумны и обоснованны, поскольку
покоятся на осознании фактов, накопленных за годы работы и размышлений, на умении видеть
вещи с позиций профессионала, который все может приспособить к делу. Попробую объяснить,
что такое профессиональное отношение к делу.
Я всегда слежу за тем, что происходит на товарных биржах. Это очень давнишняя привычка.
В прошлом году правительственные отчеты сообщили, что урожай озимой пшеницы будет
примерно таким же, как за год до этого, а урожай яровой будет больше, чем в 1921 году.
Погодные условия были прекрасными, и ожидалось, что урожай будет собран раньше обычного.
Когда я изучил показатели и прикинул возможную величину урожая - великое дело расчет! - я
сразу же вспомнил о забастовке угольщиков и железнодорожников. Я не мог о них не
вспомнить, потому что всегда держу в уме все, что может повлиять на рынки. Я мгновенно
сообразил, что эти забастовки, которые тормозят все товарные перевозки, должны
неблагоприятно сказаться на ценах на пшеницу. Я подумал вот о чем: из-за забастовок
продвижение озимой пшеницы на рынок будет очень медленным, а когда с забастовщиками
удастся договориться, поспеет и яровая пшеница. Значит, когда железные дороги заработают в
полную силу, на рынок одновременно поступят оба урожая - задержанный урожай озимых и
ранний - яровых хлебов, и рынки будут переполнены. Таковы были факты - и очень вероятные.
Любой биржевик, который знал то же, что и я, пришел бы к тем же выводам, и, значит, на рост
цен здесь можно не рассчитывать. Но и покупать это зерно нет смысла, пока цены не снизятся в
достаточной степени. При таком настроении на рынке цены обязательно должны упасть.
Оставалось только проверить, верно я понимаю ситуацию или нет. Как говаривал старина Пэт
Херн, «ничего нельзя утверждать, пока не сделаны ставки». Если ожидаешь падения цен,
приступать к продажам следует немедля.
Опыт научил меня, что в ходе спекуляций нужно руководствоваться только поведением
рынка. Это то же самое, что измерить у пациента температуру и пульс, оценить прозрачность
глазных белков и налет на языке.
В наши дни цены на пшеницу настолько устойчивы, что обычно можно продать или купить
миллион бушелей зерна при изменении цен не более чем на четверть цента за бушель. В первый