синдиката. Они желали раскрутить рынок этих акций, семьдесят процентов которых до сих пор
были у них на руках. Они хотели, чтобы я помог им избавиться от этих акций, и по лучшей цене,
чем устоявшаяся на рынке. Их интересовали мои условия.
Я пообещал ответить через несколько дней. Затем я ознакомился с собственностью. Мои
эксперты обошли все отделы компании - производственный, финансовый и коммерческий - и
представили взвешенные отчеты. Меня не интересовали ни положительные, ни отрицательные
стороны в деятельности компании. Только факты. Отчеты показали, что компания представляет
собой ценную собственность. Перспективы компании делали для инвесторов ее акции
выгодным и оправданным вложением даже по текущей рыночной цене. Рост курса был бы
самым законным и разумным движением рынка, поскольку акции были явно недооценены
относительно положения компании и ее перспектив. Словом, я не видел ни малейших причин,
чтобы отказаться от предложения поднять курс «Империал стал».
Я сообщил о своем решении, и скоро представитель синдиката опять появился у меня в
кабинете. Я обрисовал ему свои условия. За свои услуги я прошу не деньги, а колл-опционы на
сто тысяч акций «Империал стил». Цена колл-опционов колебалась в диапазоне от 70
(начальный колл-опцион) до 100. Некоторые могут счесть это чрезмерно большим гонораром.
Но им следует учесть, что они сами не считали себя способными продать не то что сто, но даже
пятьдесят тысяч акций по цене 70. Для акций нет рынка. Все разговоры о потрясающей прибыли
и великолепных перспективах пока не привлекли покупателей в сколь-нибудь заметном
количестве. К тому же я не смогу получить ни гроша до тех пор, пока мои клиенты не положат в
карман несколько миллионов. Я не прошу гигантские комиссионные за продажу акций, а
предлагаю справедливую плату за результат.
Зная, что акции действительно стоят больше своей текущей цены и что на рынке идет
повышательная волна, я рассчитывал на удачу. Мои клиенты были воодушевлены моей оценкой
ситуации, сразу согласились на предложенные мною условия, и сделка была заключена в
атмосфере общего оптимизма:
Для начала я принял меры самозащиты. Синдикат владел или контролировал примерно
семьдесят процентов выпущенных акций. По моему требованию они депонировали свои
семьдесят процентов по трастовому соглашению. Я не хотел, чтобы крупные держатели могли за
моей спиной выбросить акции на рынок. После того как я установил контроль над возможным
движением этих акций, остались еще распыленные на рынке тридцать процентов, но с этим
риском приходилось мириться. Опытные спекулянты даже не мечтают о безрисковых
операциях. Да и маловероятно, что оставшиеся тридцать процентов могли бы быть выброшены
на рынок одновременно. Страховые компании ведь не боятся, что все застрахованные умрут в
один день. Существуют непубликуемые актуарные таблицы рисков для рынка акций.
Защитив себя от некоторых предвидимых опасностей, я был готов приступить к делу. Целью
было поднять стоимость моих коал-опционов. Для этого следовало взвинтить цену и раскрутить
рынок, на котором можно легко и выгодно продать сто тысяч моих акций.
Для начала я выяснил, сколько акций могут появиться на рынке при росте курса. Мои
брокеры без труда установили, сколько акций предлагают к продаже по цене текущей или чуть
более высокой. Номинальная цена была 70, но по этой цене было невозможно продать даже
тысячу акций. Не было ни малейших признаков спроса даже при цене, на несколько пунктов
меньшей. Приходилось начинать, исходя из этой информации. Этого было довольно, чтобы
понять, сколько акций предлагалось к продаже и сколь малым был спрос на них.
Для начала я спокойненько скупил все акции, предлагавшиеся по 70 и чуть выше. Когда
здесь говорится «я скупил», надо понимать, что это сделали мои брокеры. Источником всех
предложений о продаже были мелкие держатели акций, потому что мои клиенты перед
передачей своих акций в траст отменили все операции.
Мне не пришлось покупать много акций. Более того, я заведомо знал, что при росте акций