гарантированную прибыль. В этот день полулегальные брокерские конторы не принимали
деньги у игроков.
Если бы они не отказали мне, я бы никогда не перестал в них играть. Но тогда я никогда бы
и не понял, что спекуляция акциями - это нечто много большее, чем простая игра на мгновенных
колебаниях котировок.
Глава 3
Чтобы сделать выводы из всех своих ошибок, нужно много времени. Говорят, что у всего на
свете две стороны. Но у биржи только одна сторона. Это не сторона быков и не сторона
медведей, это искусство попадать в цель. Чтобы понять и всей душой принять это общее
правило, мне потребовалось больше сил и времени, чем на овладение большей частью
технических приемов спекулятивной игры на бирже.
Я слышал о людях, которые для развлечения проводят мысленные операции на бирже и с
помощью воображаемых долларов утверждаются в собственной воображаемой правоте. Иногда в
этой призрачной игре они делаются миллионерами царства снов. Во сне легко быть дерзким
хватом. Это похоже на старый анекдот про человека, которому на следующий день предстояла
дуэль.
Секундант спросил его: «Ты хорошо стреляешь?» - «Прилично, - ответил дуэлянт и скромно
добавил: - Я попадаю в стакан с двадцати шагов». - «Прекрасно, - возразил секундант, на
которого это утверждение явно не произвело должного впечатления, - но ты сможешь попасть в
стакан вина, если этот стакан будет целить заряженный пистолет прямо в твое сердце?»
Мне-то всегда казалось необходимым доказывать свою правоту собственными деньгами.
Опыт поражений научил меня тому, что нападать стоит, только если уверен, что не придется
отступить. Но если я не могу двигаться вперед, значит, я просто обездвижен. Я не хочу этим
сказать, что, если мужчина ошибся, он не должен и стараться о сокращении своих потерь. Он
должен их всемерно ограничивать. Но это не должно стать источником нерешительности. На
протяжении всей жизни я делал ошибки, но, теряя деньги, я набирал опыт и усвоил множество
ценнейших запретов. Несколько раз я бывал разорен дотла, но ни разу поражение не было
окончательным. Иначе я бы сейчас не был здесь. Я всегда знал, что нужно сделать еще одну
попытку и что второй раз я не повторю ту же ошибку.
Если мужчина намерен преуспеть в этой игре, он должен верить в себя и в свой разум. Вот
почему я не верю в советы и подсказки. Если я купил акции по совету Смита, то и продаватьэти
акции я должен по его совету. Я попадаю в зависимость от него. А что, если он будет в отпуске,
как раз когда придет время продавать? Нет, господа, никому не удастся на подсказках
заработать действительно большие деньги. Я по опыту знаю, что никто не может дать мне совет
или ряд советов, которые принесут мне больше денег, чем мое собственное понимание. Мне
потребовалось примерно пять лет, чтобы научиться играть достаточно разумно, чтобы делать
большие деньги в случаях, когда я оказывался прав.
В моей жизни было меньше интересного, чем можно было бы вообразить. Я имею в виду,
что процесс обучения искусству спекулятивной игры выглядит не столь уж драматичным и
захватывающим. Несколько раз я терял все, что имел, и это всегда очень неприятно» но я терял
только деньги, и делал это точно так же, как любой другой на Уолл-стрит. Спекуляция - это
тяжелое и изнурительное дело, и спекулянт должен заниматься этой работой каждую минуту
своей жизни, иначе он очень быстро своей работы лишится.
Когда я вернулся к Фуллертону, моя задача была очень проста: научиться видеть
спекуляцию под другим углом. Но я не знал, что в этой игре много такого, чему я просто не мог
научиться в полулегальных брокерских конторах. Там я думал, что выигрываю на рывке, тогда
как на деле я обыгрывал только контору. Но при этом я овладел очень ценным умением читать
ленту, укрепил и развил память. И то и другое далось мне очень легко. Именно это обеспечило
мне первые успехи, а вовсе не мозги и не знания, ведь у меня не было никакой