впустили меня, а теперь хотите выгнать ни с чем. Разве это по-честному?
- Да, это честно! - рычал он. - Я могу доказать, что кто-то сделал для тебя рынок.
- Кто сделал мне рынок?
- Кто-то подыграл, это ясно!
- Да кто и зачем? - отбивался я.
- Какие-то твои друзья в этом поучаствовали, это ясно как день. - Он выглядел достаточно
уверенным в себе.
- Но вы же прекрасно знаете, что я всегда играю в одиночку, - пытался я урезонить его. -
Это знает каждая собака в городе. И каждый знает, что я был один с тех пор, как начал работать
с акциями. Я хочу дать вам дружеский совет: пошлите за деньгами и отдайте их мне. Не хотел
бы доставлять вам неприятности, а потому сделайте, как я прошу.
- Я не стану платить. Это была жульническая сделка, - не уступал он.
Я устал от всего этого и просто сказал:
- Вы заплатите мне здесь и сейчас. И точка!
Он бушевал недолго, обозвал при этом меня бесчестным наперсточником, но кончил тем,
что отдал деньги. Остальные не буйствовали так, как он. А один из управляющих, как
выяснилось, внимательно следил за моими трюками с неактивными акциями и в этот раз,
получив мой заказ, прикупил на Американской фондовой бирже немного акций и для себя. Он
был вполне доволен своей прибылью. Эти ребята не боялись того, что клиент обвинит их в
обмане, потому что все нужные бумаги, чтобы отмазаться от закона, они готовили заранее. Но
они боялись, что я заберу их мебель! Деньги в банке я забрать не мог, потому что они на всякий
случай денег там не держали. Они не боялись прослыть жуликами, но репутация людей, не
возвращающих долги, была бы для них убийственной. Клиенты часто теряют деньги в игорных
домах. Но если он сумел выиграть, а ему не вернули деньги - это худшее, что может сделать
спекулянт.
Деньги заплатили все; но этот подскок на десять пунктов положил конец приятному
занятию - обдирать этих хищников. Теперь они следили, чтобы я еще раз не выкинул их
любимый финт, которым они так часто дурили своих бедных клиентов. Я вернулся к своему
обычному методу торговли, но рынок не всегда был каким надо для моей системы. Я имею в
виду, что, поскольку мои брокеры жестко ограничивали мои ставки, я не мог играть с размахом.
Всем этим я занимался больше года и за это время пускал в ход все возможные приемы,
чтобы делать деньги. Я жил с большим комфортом, купил автомобиль и не ограничивал себя в
расходах. Мне нужны были деньги для игры, но ведь нужно было и жить. И пока я верно
определял свою позицию на рынке, я зарабатывал куда больше, чем мог потратить, так что
накопления шли сами собой. Если я ошибался, денег не было, и я не мог ничего тратить.
Наконец я собрал довольно приличную пачку денег и решил, что намного больше мне здесь уже
не добыть, а значит - пора назад, в Нью-Йорк.
У меня была собственная машина, и я пригласил приятеля, который также занимался
торговлей, прокатиться со мной в Нью-Йорк. Он согласился, и мы отправились. На обед мы
остановились в Нью-Хейвене. В гостинице я встретил старого знакомого по бирже, и, среди
всего прочего он мне рассказал, что в городке в одной лавочке есть телеграф и что там очень
бойкая торговля.
По дороге в Нью-Йорк я поехал по улице, чтобы посмотреть, как выглядит снаружи этот
игорный дом. Он оказался ничего себе, и мы поддались соблазну заглянуть. Там было не
слишком роскошно, но котировочная доска была на месте, клиенты - перед ней, и игра шла
полным ходом.
Управляющий был похож не то на актера, не то на церковного проповедника. Очень
внушительный господин. Он сказал «доброе утро» с таким выражением, как если бы десять лет
изучал его в микроскоп и обнаружил, что да - очень доброе утро и теперь дарит вам это великое