миллион долларов. Тем не менее я не поменял позицию и спокойно смотрел, как исчезла
половина моей бумажной прибыли, но ни разу даже не подумал о возможности закрыть
позицию и поучаствовать в игре на повышение. Я знал, что если сделаю так, то могу утратить
позицию, а с этим и определенную надежду на большую прибыль. Большие деньги делает для
нас большой скачок курса.
Всему этому я учился так медленно потому, что учился на собственных ошибках, и порой я
просто не замечал ошибок, но гораздо чаще мне не удавалось точно установить природу ошибки.
При этом жилось мне просто замечательно и я был очень молод, так что я все наверстывал в
других направлениях. Большую часть выигрышей мне по-прежнему приносило умение читать
ленту, потому что в то время рынок был просто создан, чтобы его разрабатывали по моей
методе. Мои проигрыши были не столь частыми и не вызывали такого же раздражения, как в
начале моей жизни в Нью-Йорке. Здесь нечем особо гордиться, если вспомнить, что менее чем
за два года я трижды проигрался дочиста. Но проигрыш, как я уже говорил, очень полезен для
повышения образовательного уровня.
Я не слишком быстро наращивал сумму денег в игре, потому что жил в соответствии с
положением. Я не отказывал себе во множестве вещей, которые нравятся мужчинам моего
возраста и вкусов. Я держал автомобиль и не видел никакого смысла в экономии расходов, раз
уж деньги на них мне давал рынок. Биржевой аппарат, как и положено, замолкал только на
воскресенья и праздники. Каждый раз, когда я находил причину проигрыша или выявлял
причину того, что я сделал ошибку, я прибавлял к своему списку активов новый запрет - так
делать нельзя! А лучшим способом капитализации этих активов, естественно, был отказ от
экономии на личных расходах. У меня случались очаровательные приключения, бывали и не
столь приятные, но если я буду детально обо всем этом рассказывать, то не кончу никогда. На
самом деле единственное, что я вспоминаю без особых усилий, - это ситуации, которые меня
научили чему-то полезному для моей торговли, которые увеличивали мое понимание игры - и
самого себя!
Глава 6
Весной 1906 года я устроил себе короткий отдых в Атлантик-Сити. Я избавился от всех
акций, и на уме у меня были только развлечения и смена обстановки. Кстати говоря, я вернулся
к моим первым брокерам, братьям Хардинг, и играл очень активно. Я мог оперировать тремя
или четырьмя тысячами акций. Это не намного больше, чем у меня бывало во времена
незабвенной конторы «Космополитен», когда мне едва исполнилось двадцать. Но была
существенная разница в марже. В «Космополитен» я работал с маржей в один пункт, а брокеры,
которые на самом деле покупали и продавали для меня акции на Нью-Йоркской бирже,
требовали существенно более высокого обеспечения.
Я уже рассказывал историю о том, как в «Космополитен» однажды продавал без покрытия
три с половиной тысячи сахарных и как меня охватило предчувствие, что готовится что-то не то
и надо закрывать торговлю. Это занятное чувство навещало меня довольно часто. Как правило, я
поддавался ему. Но временами я плевал на предчувствие и говорил себе, что было бы просто
дуростью менять свою позицию из-за слепого импульса. Я объяснял эти настроения
расстройством нервов, причиной которого могли быть слишком много сигар, недосып, вялая
печень или что-нибудь в этом роде. Всякий раз, когда случалось уговорить себя и не слушать
внутреннего голоса, мне потом приходилось жалеть об этом. Я могу припомнить дюжину
случаев, когда я испытал чувство тревоги и опасности и не продал, а на следующее утро я
приходил в контору и узнавал, что рынок активен или даже растет, и тогда я говорил себе, как
глупо было бы поддаться слепому импульсу и продать. Но уже на следующий день рынок
начинал падать. Где-то что-то сорвалось с привязи, и если бы я не был столь разумен и логичен,
то мог бы заработать, а не потерять. Причины были явно не физиологические, а
психологические.