отдых в Атлантик-Сити весной 1906 года вместе с приятелем, который также был клиентом
братьев Хардинг. Я думал только об отдыхе, и рынок меня не интересовал ни с какой стороны. Я
всегда мог оставить торговлю ради развлечений, если только, конечно, речь не шла об
исключительно активном рынке, затрагивающем мои интересы. Сколько я помню, был рынок
быков. Общие перспективы для бизнеса были благоприятны, и биржа слегка затормозилась, хотя
настроение рынка было боевым и все указывало на рост цен.
Как-то раз, позавтракав, мы просмотрели утренние нью-йоркские газеты и, наскучив
смотреть, как чайки подхватывают на мелководье мидий, чтобы потом с высоты двадцати футов
сбросить их на плотный влажный песок и выковырять из разбитых раковин свой завтрак, решили
прогуляться по набережной. Там это было единственное развлечение по утрам.
Было еще не жарко, мы медленно брели себе, убивая время и наслаждаясь солоноватым
воздухом. Братья Хардинг держали на набережной отделение, и мы туда каждое утро заходили,
чтобы узнать, что и как. Это была просто дань привычке, потому что никаких дел на рынке у
меня не было.
В тот раз мы обнаружили, что рынок стал очень активным и сильным. Мой приятель имел
на брокерском счете небольшой пакет акций, купленных им на несколько пунктов дешевле, а
потому был настроен по-бычьи. Он расписывал мне, как хорошо держать акции в ожидании
сильного роста цен. Я слушал его вполуха и из вежливости поддакивал. Я рассматривал доску
котировок и отмечал изменения - курс почти всех акций шел вверх - пока не дошел до
Тихоокеанской железной дороги. У меня возникло чувство, что эти акции следует продавать.
Объяснить я ничего не могу. Просто возникло такое ощущение. Я попытался понять, почему
должен этим заниматься, и не нашел никаких причин для того, чтобы выставить эти акции на
продажу без покрытия.
Я уставился на последнюю цену Тихоокеанской железной дороги и скоро перестал видеть и
саму доску, и что-либо иное. Меня наполняло единственное желание - немедленно выставить на
продажу эти акции, и я не мог понять, почему должен этим заняться.
Должно быть, я в этот момент как-то странно выглядел, потому что мой приятель,
стоявший рядом, внезапно тронул меня за плечо и спросил:
- Эй, в чем дело?
- Понятия не имею, - ответил я.
- Засыпаешь на ходу? - участливо спросил он.
- Нет, не засыпаю. Но вот что, я намерен продать эти акции. - Следуя наитию, я всегда
получал прибыль.
Я подошел к столу, на котором лежали бланки брокерских приказов. Приятель следовал за
мной. Я выписал требование продать на рынке тысячу акций Тихоокеанской дороги и протянул
бланк управляющему. Он с улыбкой посматривал на меня, пока я писал и подавал ему бланк. Но,
прочитав его, он перестал улыбаться и спросил: «Думаете, это разумно?» Я подтвердил
взглядом, что со мной все в порядке, и он передал приказ оператору.
- Что ты задумал делать? - спросил мой приятель.
- Я их продаю!
- Продаешь что? - он был в недоумении. Если он на стороне быков, как же я оказался среди
медведей? Что-то было неправильно.
- Тысячу акций Тихоокеанской, - ответил я.
- Почему? - его недоумение нарастало.
Ответить мне было нечего, и я просто пожал плечами. Но он, должно быть, решил, что мне
кто-то шепнул, потому что взял меня за руку и вывел в холл, где нас не могли видеть и слышать
ни другие клиенты, ни клерки.
- Ты что-нибудь слышал? - зашептал он прямо мне в лицо.
Он был сильно взволнован. Акции Тихоокеанской были среди его любимцев, и он, учитывая