ситуация, когда дом полностью выгорел, а лошади погибли в железнодорожной аварии. В ходе
англо-бурской войны с дымом пушек растаяли большие деньги, и эти миллионы, потраченные
на снабжение ничего не производящих солдат в Южной Африке, означали, что помощи от
британских инвесторов ждать больше не приходится. К тому же землетрясение и пожар в Сан-
Франциско и другие катастрофы затронули каждого - промышленников, фермеров,
коммерсантов, рабочих и миллионеров. Железные дороги ожидал серьезный удар. По моим
расчетам, ничто на свете не могло предотвратить тяжелого удара. Но в такой ситуации разумно
только одно - продавать акции!
Я уже говорил, что, по моим наблюдениям, после того, как я выбираю направление игры,
мои первые сделки бывают прибыльными. Ну и теперь, когда я решил продавать, я взялся за
дело как следует. Поскольку не было сомнений, что мы входим в эпоху рынка медведей, я был
уверен, что добуду совершенно грандиозные деньги.
Сначала рынок ушел. Потом вернулся. Затем на время затих и начал постепенно расти. Мои
бумажные прибыли растаяли, а бумажные убытки росли. В какой-то момент все выглядело так,
что не останется ни одного медведя, чтобы поведать миру о настоящем рынке медведей. Я
понял, что мне не выстоять. Я закрыл свои позиции, и вовремя. Если бы я этого не сделал, то
мне не на что было бы купить почтовую открытку. Я потерял почти все, кроме надежды
отыграться.
Я сделал ошибку. Но в чем? Был рынок медведей, и я играл по-медвежьи. Это было разумно.
Я продавал без покрытия. Так и следовало делать. Но я продал их слишком рано. И за это
пришлось платить. Моя позиция была разумна, но моя игра - нет. Зато каждый день подводил
рынок все ближе к неизбежному обвалу. Я выжидал, и, когда подъем начал захлебываться и
наконец замер, я велел продать столько акций, сколько позволяла моя резко похудевшая маржа.
На этот раз я был прав в течение целого дня. Но уже на следующий день рост курсов
возобновился. Я получил еще один мощный удар! Поэтому я изучил ленту, зaкpыл позиции и
принялся ждать. В должный момент я опять продал, и опять курс начал многообещающе падать,
но потом опять взмыл свечой.
Было похоже, что рынок просто выпихивает меня в оставленные мною игорные дома. Тогда
я впервые работал, имея определенный план операций на будущее, охватывавший не один или
два выпуска акций, а рынок в целом. По моим расчетам, если бы я смог устоять, то был обречен
на выигрыш. Правда, в то время я еще не разработал свою систему делать ставки, иначе я бы
начал продавать на уже падающем рынке, как я объяснил выше. Тогда я бы не потерял столь
значительную часть своей маржи. Я все равно был бы не прав, но пострадал бы не так сильно.
Видите ли, я тогда просто не сумел правильно соотнести мои наблюдения. И эти неполные
наблюдения мало того что не помогли, но чуть не погубили меня.
Я всегда старался анализировать собственные ошибки. Так я пришел к убеждению, что,
естественно, не следует терять медвежью позицию, если ты играешь на рынке медведей, но при
этом нужно внимательно и непрерывно изучать ленту, чтобы действовать только в
благоприятные моменты. Если начало было правильным, прибыльная позиция не может
серьезно пострадать, и тогда будет нетрудным сохранять стойкость.
Сегодня я, конечно, намного больше доверяю собственным наблюдениям, которые не
бывают искажены ни надеждами, ни пристрастиями, к тому же у меня сегодня гораздо больше
средств для проверки фактов, а также для оценки верности моих представлений. Но в 1906 году
случилось так, что ряд повторяющихся взлетов курса опаснейшим образом опустошил мой счет у
брокера.
Мне было почти двадцать семь. Я участвовал в игре уже двенадцать лет. Впервые я начал
игру в предвидении предстоящего кризиса и тут обнаружил, что рассматривал мир через
подзорную трубу. Между моментом, когда впервые заметил грозовые облака, и временем, когда
пора было собирать добычу, принесенную штормом, оказалось времени намного больше, чем я