потребовалось никакого мужества. Впереди я видел только еще более низкие цены, и я должен
был действовать соответственно. А что еще я мог бы делать?
Все акции стали чрезвычайно вялыми и дрейфовали вниз. Потом возник некий всплеск
котировок, и меня со всех сторон предупреждали, что нижняя точка спада пройдена. Большие
парни, знавшие о силе медвежьих настроений, решили выдавить деньжата из медведей. Они
рассчитывали снять с нас, пессимистов, несколько миллионов долларов. Принято говорить, что
большие парни безжалостны. Я до сих пор признателен им за совет. Я даже не стал спорить,
чтобы они не подумали, что я не оценил предупреждения.
Мой приятель, который был со мной в Атлантик-Сити, был потрясен до онемения. Он еще
мог понять предчувствие, за которым последовало землетрясение. Он не мог в это не верить
потому, что, повинуясь слепому импульсу продавать акции Тихоокеанской, я сделал четверть
миллиона долларов. Он даже утверждал, что это Провидение загадочным образом надоумило
меня продавать акции, когда он сам играл на их рост. И он мог понять мою вторую историю с
этими акциями в Саратоге, потому что он мог понять любые операции с одним выпуском акций,
по которым могли подсказать, куда они наверняка двинутся - вверх или вниз.Но прогноз, что все
акции неминуемо двинутся вниз, был выше его понимания. Какая, к черту, может быть польза от
такого совета?
Как джентльмен может на основании такого совета понять, что делать?
Я напомнил ему любимую поговорку старика Партриджа: «Ну, ты же понимаешь, это рынок
быков», который явно считал, что умному такой подсказки достаточно. Да, в сущности, он он
совершенно прав. Было очень занятно наблюдать, как люди, которые понесли колоссальные
убытки от падения курса на пятнадцать-двадцать пунктов и которые все еще избегали продавать,
были рады подъему котировок на три-четыре пункта и были уверены, что нижняя граница спада
уже пройдена и впереди подъем.
Как-то в те дни этот мой приятель пришел и спросил:
- Ты вышел из продажи?
- Зачем? - спросил я.
- Лучшей причины на свете не бывает.
- И что за причина?
- Делать деньги. Котировки коснулись дна, и все, что упало, теперь полезет вверх. Разве не
так?
- Конечно, так, - согласился я. - Сперва они лягут на дно, а потом уже пойдут вверх, но это
произойдет не сегодня. Они еще несколько дней побудут среди мертвецов. Этим трупам еще не
время выходить наружу. Они еще не вполне мертвые.
Наш разговор услышал один из старожилов биржи. Он принадлежал к тому типу людей, у
которых всегда наготове похожая история. И он рассказал, как однажды Уильям Р.Треверс,
который был настроен тогда по-медвежьи, встретил приятеля, настроенного прямо
противоположно - по-бычьи. Они обменялись новостями и прогнозами, и приятель сказал:
«Мистер Треверс, как вы можете играть на стороне медведей, когда рынок совершенно
негибок?» - и Треверс отпарировал: «Да! Эт-то т-т-руп-п-ная окоченелость!» Это именно про
Треверса рассказывали следующий анекдот. Он однажды явился в офис компании и попросил
разрешения взглянуть на учетные книги. Клерк спросил; «У вас есть доля в собственности
компании?» - и Треверс ответил: «Я б-бы с-с-к-кааз-зал да! Я п-п-родал б-без н-п-окрытия д-
двадцать тысяч ваших акций!»
Взлеты котировок делались все более слабыми и ничтожными. Я трудился как дьявол.
Каждый раз, как я продавал еще несколько тысяч привилегированных акций Великой Северной,
цена падала еще на несколько пунктов. Я чувствовал слабину и в других местах и толкал рынок
вниз, где только мог. Все акции приносили урожай, за одним поразительным выключением, и
этим исключением была компания «Ридинг».