мне. Впрочем, я понимал, что ни погода, ни какой другой чудотворец вмешиваться в мои дела и
помогать мне не станут, а потому изучал ситуацию в поисках способа самостоятельно
выпутаться из этих трудностей.
Я закрыл мои сделки с пшеницей с хорошей прибылью. Но положение с кукурузой было
намного более проблематичным. Если бы я мог купить десять миллионов бушелей по прежней
цене и закрыть сделки, я бы немедленно и с радостью пошел на это, каких бы убытков такой
выход из игры ни сулил. Но понятно, что, как только я начал бы закупать свою кукурузу,
Страттон прежде всех других взялся бы меня выдаивать, а перспектива терпеть подъем цен из-за
собственных закупок радовала меня не больше, чем возможность зарезаться собственным
ножом.
Уйти от кукурузы я никуда не мог, но и страстное желание отправиться на рыбалку меня
тоже не отпускало, так что мне нужно было разом решить обе задачи. Мне нужно было найти
способ стратегического отступления. Мне нужно было закупить десять миллионов бушелей
кукурузы, которые я был должен по контрактам на продажу без покрытия, и при этом свести к
минимуму собственные потери.
А получилось так, что в это же время Страттон проводил операцию с овсом, и цены на этом
рынке были под довольно плотным контролем. Я следил тогда за всеми зерновыми рынками, то
есть собирал сведения об урожае и всякие слухи, и я слышал, что Страттону противостоит
недружественный в рыночном смысле интерес Армора. Я прекрасно отдавал себе отчет, что
Страттон не даст мне купить кукурузу, разве что по собственной цене, но, когда до меня дошли
слухи, что Армор точит на него зубы, мне пришло в голову, что меня могла бы спасти помощь
чикагских торговцев. А помощь их могла бы состоять в том, что они продали бы мне зерно,
которое не хотел продавать Страттон. Остальное было просто.
Прежде всего, я приказал купить для меня пятьсот тысяч бушелей кукурузы по цене в одну
восьмую дешевле рыночной. Покончив с этим, я послал в каждую из четырех брокерских фирм
распоряжение об одновременной продаже пятидесяти тысяч бушелей овса по рыночной цене. По
моим расчетам, это должно было вызвать мгновенное падение цен на овес Зная, как работают
мозги у торговцев, можно было быть уверенным, что они сразу же решат, что это Армор вышел
против Страттона. А раз по овсу атака уже началась, они придут к логичному выводу, что
следующей целью будет кукуруза, и они начнут ее продавать. А если эту кукурузную блокаду
взорвать, пожива 6удет просто сказочной.
Мой расчет на психологию чикагских торговцев оказался безупречно верным. Когда они
увидели, что из-за разрозненных продаж цены на овес посыпались, то живо сообразили про
кукурузу и продали ее с превеликим энтузиазмом. В следующие десять минут я умудрился
купить шесть миллионов бушелей кукурузы. Когда выяснилось, что их готовность продавать
кукурузу иссякла, оставшиеся четыре миллиона я уже просто купил по рыночной цене. Цена на
нее в результате опять полезла вверх, но чистый итог моего маневра был тот, что я закрыл всю
линию в десять миллионов бушелей по цене только на полцента за бушель выше той, по которой
я начал скупать кукурузу, чтобы покрыть мои обязательства по продаже. Обязательства по
двумстам тысячам бушелей овса, которые я предложил рынку, чтобы подтолкнуть торговцев к
продаже кукурузы, я закрыл с убытком всего в три тысячи долларов. Эта медвежья наживка
обошлась мне чертовски дешево. Прибыль от пшеницы почти полностью перекрывала убытки от
кукурузы и овса, так что все мои потери на зерне свелись всего только к двадцати пяти тысячам
долларов. Цена на кукурузу потом выросла на двадцать пять центов за бушель. Я был полностью
в лапах у Страттона. И если бы не моя уловка с ценами, одному Богу известно, сколько бы мне
пришлось заплатить за мои десять миллионов бушелей кукурузы.
Невозможно годами заниматься каким-то делом и не выработать к нему определенное
отношение, очень непохожее на то, какое бывает у среднего новичка. В этом и состоит различие
между профессионалом и любителем. От того как человек смотрит на вещи, зависит его