чтобы меня тревожили, а поскольку я вел торговлю с большим размахом и мой счет был очень
прибыльным, охраняли мой покой на совесть.
Как-то, когда рынок уже закрылся, я услышал чей-то голос:
- Добрый вечер, мистер Ливингстон.
Я обернулся и увидел незнакомца в возрасте тридцати или тридцати пяти лет. Было
непонятно, как он здесь очутился, но он был здесь. Я решил, что его привело ко мне какое-то
дело. Я молча смотрел на него, и после недолгого молчания он произнес:
- Я заглянул к вам по поводу вот этого Вальтера Скотта, - и тут его понесло.
Он был книжным агентом. Нельзя сказать, чтобы он был уж очень внешне привлекательным
или как-нибудь особо красноречивым. Да и манеры его были не лучшего образца. Но это была
личность! Он говорил и говорил, и мне казалось, что я его слушаю. Но я не помню, что же он
мне наговорил. Думаю, что, даже слушая его, я этого тогда не понял. Когда он закончил свой
монолог, он протянул мне авторучку и договор, который я и подписал. Это была подписка на
собрание сочинений Вальтера Скотта ценой в пятьсот долларов.
Стоило мне подписать, как я пришел в себя. Но он уже спрятал договор в карман. Мне не
были нужны книги. У меня не было для них места. Мне нечего было с ними делать. Мне даже
некому было их отдать. Но я согласился купить их за пятьсот долларов.
Я настолько привык к денежным потерям, что об этой стороне ошибки всегда думаю в
последнюю очередь. Главное всегда сама игра, причина. Прежде всего меня интересуют мои
собственные недостатки и стереотипы мышления. Причина этого в том, что я не хочу повторять
свои ошибки дважды. Мужчина может прощать себе собственные ошибки, только если они ведут
к последующей выгоде.
Что ж, допустив ошибку на пятьсот долларов но так пока и не поняв, как это я вляпался, я
просто смотрел на него, чтобы для начала составить себе о нем какое-то представление. Пусть
меня повесят, если он не улыбнулся мне в ответ - понимающей слабой полуулыбкой. Казалось,
что он читает мои мысли. Каким-то образом я понимал, что мне не нужно ему ничего объяснять;
он все понимал и сам. Поэтому безо всяких объяснений и вступительных фраз я спросил:
- Сколько комиссионных вы получите за эту подписку на пятьсот долларов?
Он покачал головой и ответил:
- Простите! Я не могу так поступить.
- Сколько вы получите? - настаивал я.
- Треть. Но я на это не пойду! - ответил он.
- Треть от пятисот - это сто шестьдесят шесть долларов и шестьдесят шесть центов. Я дам
вам двести долларов наличными, если вы вернете мне эту подписку. - И в доказательство я
вытащил бумажник и показал деньги.
- Я ведь сказал уже, что не могу так поступить, - не уступал он.
- Все клиенты предлагают вам то же, что и я? - заинтересовался я.
- Нет, не все.
- Тогда почему вы сразу поняли, что я хочу предложить вам именно это?,p>- Это у вас
профессиональное качество. Вы блестяще умеете проигрывать, и именно поэтому вы
первоклассный делец. Я очень обязан вам, но на это я не пойду.
- Но объясните мне, почему вы не хотите получить больше, чем принесут вам
комиссионные?
- Дело не совсем в этом, - был ответ. - Я работаю не только за комиссионные.
- А за что же тогда?
- Ради комиссионных и ради достижений, - услышал я малопонятный ответ.
- Каких достижений?
- Моих личных.
- А к чему вы стремитесь?