идиотизм.
Я узнал на собственном опыте, что человек может безо всякой причины совершать глупости
в своем деле, и это был ценный урок. Я заплатил миллионы за знакомство с еще одним опасным
врагом каждого спекулянта - обаянием сильной личности, умением убедительно и с блеском
преподносить свои идеи. Мне, правда, всегда казалось, что я хорошо усвоил бы этот урок и в том
случае, если бы заплатил за него всего один миллион. Но судьба не всегда позволяет экономить
на плате за обучение. Она воспитывает вас изрядными оплеухами, а потом предъявляет
собственный счет, по которому приходится платить любую сумму. Выяснив на практике, на
какую чудовищную глупость я способен, я закрыл этот случай. Перси Томас ушел из моей
жизни.
Такие вот были дела. Больше чем девять десятых моего состояния ушли туда, как любил
говорить Джим Фиск, где вьется плющ, - в дымовую трубу. Я побыл в миллионерах меньше года.
Миллионы я нажил, пользуясь мозгами и удачей. Потом я все развернул на сто восемьдесят и
потерял их. Я продал обе мои яхты и стал вести куда менее экстравагантный образ жизни.
Но одного этого удара оказалось недостаточно. Удача отвернулась от меня. Для начала на
меня напала хворь, а потом возникла срочная нужда в двухстах тысячах долларов наличными.
Еще несколько месяцев назад эти деньги для меня были мелочью, но теперь это было почти все,
что осталось. Нужно было вернуть деньги, а где их взять? Я не хотел снимать их со счета у
брокеров, потому что тогда мне не на что было бы торговать, а чтобы быстро вернуть
утраченные миллионы, мне необходимы были деньги на маржу. Оставалась единственная
возможность. Нужно было забрать деньги у фондовой биржи.
Вы только подумайте об этом! Каждый, кто хорошо знаком со средним клиентом среднего
комиссионного дома, согласится со мной, что надежда на то, что фондовый рынок оплатит
личные счета, является самой частой причиной потерь. Если вы твердо держитесь цели, то
оберете себя дотла.
В конторе Хардинга как-то зимой небольшая компания заносчивых франтов истратила на
пальто тридцать или сорок тысяч долларов - и ни одному не довелось его поносить. Случилось
так, что видный брокер, работавший в торговом зале биржи, прославившийся позднее как один
из самых богатых людей года, пришел на биржу в пальто, подбитом мехом морской выдры.
В те дни цены на меха еще не стали запредельными, и такое пальто стоило всего тысяч
десять. Так вот, один из этих парней из конторы Хардинга, Боб Кеун, решил построить пальто на
меху русского соболя. Он приценился. Цена была примерно такой же - десять тысяч долларов.
- Это чертовски дорого, - возразил один из приятелей.
- Вполне умеренно! Вполне! - Боб Кеун чувствовал себя щедрым и дружелюбным. Примерно
недельный доход, разве что вы, парни, решитесь мне его преподнести как скромый, но
искренний знак вашего преклонения перед лучшим человеком конторы. Почему не слышу
приветственной речи? Нет, не будет награды? Отлично. Тогда пусть его мне купит биржа.
- Зачем тебе соболье пальто? - поинтересовался Эд Хардинг.
- Оно будет исключительно выглядеть в моем росте, - ответил Боб, горделиво выпрямляясь
во весь рост.
- А что ты там говорил, как ты намерен его оплатить? - спросил Джим Мэрфи, самый
преданный в конторе охотник до советов и наводок.
- Посредством разумного инвестирования на короткий срок, Джеймс. И только так! -
высокомерно ответствовал Боб, который знал что Мэрфи, как всегда, ищет подсказку.
И Джим Мэрфи, естественно, стал уточнять:
- А какие акции ты хочешь купить?
- Как всегда, ошибаешься, приятель. Сейчас не время покупать что бы то ни было. Я
намерен продать пять тысяч стальных. Они должны опуститься по крайней мере на десять
пунктов. А я возьму всего два с половиной пункта. Достаточно консервативно, не так ли?