был среди самых неистовых. Решительно все шло по-моему, и оставалось только огребать
деньги. Это была та самая ситуация, о какой покойный Г.Г.Роджерс из «Стандард ойл компани»
говорил: случается, что не зарабатывать деньги так же невозможно, как нельзя остаться сухим,
оказавшись без зонта под проливным дождем. Такого выраженного рынка быков я никогда не
видел. Все понимали, что проводимые союзниками гигантские закупки всех видов припасов и
амуниции сделают Соединенные Штаты самой богатой нацией мира. У нас было все то, чего не
было у других и в чем они нуждались, и все деньги мира рекой текли к нам. Стремительный
поток золота наводнял страну. Инфляция при этом была неизбежна, а это означало рост цен
буквально на все.
С самого начала было совершенно ясно, что курс акций будет расти сам по себе и что
никаких манипуляций для этого будет не нужно. Именно поэтому здесь был нужен намного
меньший объем предварительной работы, чем в других случаях. К тому же военный бум оказался
не только более естественным по своим истокам, но и небывало выгодным для публики в целом.
Иными словами, в 1915 году выигрыши от роста котировок были распределены среди
участников намного равномерней, чем при любом другом буме за всю историю биржи. То, что
публика не сумела обратить все свои бумажные прибыли в звонкое золото и что она не сумела
надолго удержать эти деньги в своих руках, это уж совсем другое и, надо сказать, очень обычное
дело. Нигде и никогда история не повторяется столь часто и столь однообразно, как на Уолл-
стрит. Когда читаешь хроники многочисленных бумов и паник, больше всего поражает сходство
между тогдашними и сегодняшними спекулянтами и спекулятивными операциями. Игра
остается столь же неизменной, как и сама природа человека.
В 1916 году я продолжал расти вместе с рынком. Я играл по-бычьи, как и все остальные, но,
разумеется, я был настороже. Я знал, как и любой другой, что все это должно когда-нибудь
кончиться, и я искал предупредительные сигналы. Поскольку для меня все акции и компании
равны, я вел почти что круговое наблюдение. Я никогда не был, да и не считал ни полезным, ни
разумным быть приверженцем какой-либо из рыночных партий. Пусть рынок быков помог мне
нарастить свой банковский счет либо рынок медведей оказался .чрезвычайно щедр ко мне, но,
как только я вижу сигнал отхода, я отхожу, не медля ни секунды. Это война всех против
каждого, и здесь нет ни устойчивых союзов, ни достойной верности. От мужчины здесь
требуется только одно - всегда быть правым.
Нужно помнить еще и о том, что никакие блистательные триумфы не завершают вечное
бурление рынка. Да и любые смены направлений никогда не бывают окончательными. Нередко
бывает, да и должно быть так, что рынок перестает быть рынком быков задолго до того, как
начинается общее падение цен. Долгожданные сигналы опасности предстали предо мной
следующим образом: я заметил, что курсы акций, долгое время являвшихся лидерами рынка,
начали один за другим откатываться на несколько пунктов и - впервые за много месяцев - после
этого они не возвращались к прежним значениям. Было очевидно, что их взлет закончен, а
значит, я должен был изменить тактику торговли.
Это было достаточно просто. На рынке быков цены, понятное дело, решительно и
определенно растут. И если динамика курса какого-либо выпуска акций не подчиняется общей
тенденции, следует предположить, что с этими акциями что-то не в порядке. Этого достаточно,
чтобы опытный биржевик почувствовал: что-то не так. Он не должен ждать, что телеграфная
лента все ему растолкует - что, как и почему. Его дело слушать ее приказ: «Сматывай удочки!», а
не ждать нотариально заверенного предписания.
Итак, я заметил, что акции, длительное время бывшие лидерами небывалого подъема,
перестали расти. Откатившись на шесть или семь пунктов, они замерли. Но пока что произошла
только смена знаменосцев и весь остальной рынок продолжал движение вперед и вверх.
Поскольку при этом ничего плохого с самими компаниями не случилось, причины остановки
нужно было искать в чем-то другом. До этого момента остановившиеся акции месяцами шли