максимальны. Обитатели Папуа – Новой Гвинеи убивают друг друга в
количестве от 140 до 1000 людей на сто тысяч населения94. А рекорд,
похоже, принадлежит като, туземному народу Калифорнии: 1450
человек из ста тысяч встретили насильственную смерть в 1840-е
годы95.
Поскольку дети, как и другие люди, не только хорошие, их нельзя
просто предоставлять самим себе. Без влияния общества они не
могут расцвести и превратиться в совершенство. Даже собакам
требуется социализация, чтобы они могли стать приемлемыми
членами стаи, а дети куда сложнее собак. Это значит, что они скорее
всего полностью собьются с пути, если их не обучать, не
дисциплинировать и не подбадривать должным образом. Это значит,
что связывать все людские насильственные тенденции с патологиями
социальной структуры неправильно. Все ровно наоборот. Процесс
социализации предотвращает много зла и активно способствует
добру.
Детей нужно формировать и просвещать, иначе они не будут
процветать. Этот факт ярко отображается в их поведении: они
отчаянно жаждут внимания и от своих сверстников, и от взрослых,
поскольку такое внимание, которое делает их эффективными и
искушенными коллективными игроками, жизненно важно.
Детям так же или даже еще больше вредит отсутствие
пристального внимания, как и дурное обращение, психическое или
физическое. Это вред от упущения, а не от допущения, но от этого он
не становится менее тяжелым и продолжительным. Детям
причиняется вред, когда их «милосердные» невнимательные
родители не способны сделать их самих внимательными и
наблюдательными, не могут пробудить их и оставляют в
бессознательном, неопределенном состоянии. Детям причиняется
вред, когда те, кто уполномочены ухаживать за ними, боятся любого
конфликта и расстройства и не осмеливаются их исправлять,
оставляя без руководства. Я могу узнать таких детей на улице. Они
рассеянные, несфокусированные и неопределенные. Они свинцовые
и блеклые, а не золотые и сияющие. Они как нераспакованные
коробки, обернутые в вечное ожидание. Таких детей хронически
игнорируют сверстники, потому что от игры с ними никакого
удовольствия. Взрослые склонны демонстрировать такое же
отношение хотя, если их прижать, они будут это отрицать.
Когда в начале своей карьеры я работал в детских садах,
мальчики и девочки, росшие в пренебрежении, отчаянно тянулись ко
мне в своей неловкой, невнятной манере, не чувствуя дистанции, не
умея сосредоточиться на игре. Они плюхались мне на колени, вне
зависимости от того, чем я занимался, неумолимо ведомые мощным
желанием привлечь внимание взрослого – необходимый катализатор
для дальнейшего развития. Было очень сложно не реагировать на
таких детей и на их слишком затянувшийся инфантилизм с
раздражением или даже с отвращением, сложно в буквальном
смысле не отталкивать их, хоть я им и очень сочувствовал, и
прекрасно понимал, в каком они трудном положении. Думаю, такая