время него, после вынесения приговора129 и даже еще позже, уже во
время казни130. Он видел, что его жизнь была настолько богатой и
полной, что он мог отпустить ее с благодарностью. У него была
возможность привести свои дела в порядок. Он видел, что может
избежать ужасного медленного упадка грядущих лет. Он начал
понимать все происходящее с ним как подарок богов. Поэтому ему и
не требовалось защищать себя от обвинителей – по крайней мере не
для того, чтобы его объявили невиновным, и не для того, чтобы
избежать судьбы. Вместо этого он поменялся ролями с судьями,
обратился к ним в такой манере, которая позволяет понять, почему
городской совет хотел убить этого человека. А потом он принял яд
как мужчина.
Сократ отверг выгоду и необходимость манипулирования,
которая ее сопровождает. Вместо этого при самых ужасных условиях
он выбрал поддерживать свое стремление к смыслу и истине. Две
тысячи пятьсот лет спустя мы вспоминаем его решение и находим в
нем утешение. Чему мы можем благодаря этому научиться? Если вы
перестанете лгать и будете жить в соответствии с тем, что говорит
вам совесть, вы сможете сохранить благородство даже перед лицом
величайшей опасности; если вы честно и отважно соблюдаете
высочайшие идеалы, вы получите больше уверенности и силы, чем
может предложить близорукая сосредоточенность на собственной
безопасности; если вы живете правильно, сполна, вы откроете смысл
настолько глубокий, что он защитит вас даже от страха смерти.
Может ли это быть правдой?
Смерть, тяжелый труд и зло
Трагедия осознанного Бытия порождает страдание, неминуемое
страдание. Это страдание, в свою очередь, мотивирует желание
эгоистичного, немедленного удовлетворения – выгоды. Но жертва –
и работа – гораздо эффективнее сдерживают страдание, чем
краткосрочное импульсивное удовольствие. Как бы то ни было, сама
по себе трагедия, понимаемая как произвольная жестокость
общества и природы, обращенная против уязвимой личности, – не
единственный и, возможно, не главный источник страдания. Есть еще
проблема зла, которую стоит обдумать. Мир, конечно, жестоко
настроен против нас, но бесчеловечность человека к человеку еще
хуже. Значит, проблема жертвоприношения сложна и многосоставна:
работа, то есть готовность предлагать и отказываться, должна
касаться не только лишений и ограничений, наложенных смертью.
Существует еще и проблема зла.
Подумайте еще раз об истории Адама и Евы. Жизнь становится
для их детей (это мы) очень тяжелой после грехопадения и после
того, как эти архетипичные родители пробуждаются. Прежде всего, в
пострайском мире – в мире истории – нас поджидает ужасная судьба.
Не в последнюю очередь она заключается в том, что Гёте называл
«нашим творческим, бесконечным тяжелым трудом»131. Как мы
успели заметить, люди работают. Мы работаем, потому что
пробудились
навстречу