месть. Он дерзко бросает вызов Создателю. Это смело. Каин знает,
как причинить боль. В конце концов, у него есть самосознание, и его
становится все больше благодаря страданию и позору. И вот он
хладнокровно убивает Авеля. Он убивает своего брата, свой
собственный идеал, ведь Авель – это тот, кем хочет стать Каин. Он
совершает ужаснейшее из всех возможных преступлений, чтобы
насолить себе, всему человечеству и Богу одним махом. Он делает
это, чтобы нанести ущерб и отомстить. Чтобы засвидетельствовать,
что он твердо стоит в оппозиции к существованию, чтобы
протестовать против невыносимых капризов самого Бытия. И дети
Каина, его потомство, произошедшее и от его плоти, и от его
решения, еще хуже. В своей экзистенциальной ярости Каин убивает
один раз. Ламех, его отпрыск, заходит куда дальше. «Я убил мужа в
язву мне, – говорит Ламех, – и отрока в рану мне. Если за Каина
отмстится всемеро, то за Ламеха в семьдесят раз всемеро» (Книга
Бытия 4:23–24). Тувалкаин, «ковач всех орудий из меди» (Книга Бытия
4:22), на семь поколений отстоит от Каина, и при этом он – первый
создатель орудий войны. А потом, согласно Книге Бытия, приходит
потоп. И это вовсе не случайно.
Зло приходит в мир вместе с самосознанием. Тяжелый труд, на
который, проклиная, Бог обрекает Адама, – это уже плохо. Тяготы
деторождения, которыми обременена Ева, и обусловленная этим
зависимость Евы от супруга – тоже далеко не пустяк. Все это означает
скрытые и зачастую мучительные трагедии ущербности, лишений,
грубой неизбежности, уязвимости перед болезнью и смертью,
которые одновременно определяют и усугубляют существование. Их
простой фактической реальности порой достаточно, чтобы
настроить против жизни даже самого отважного человека. Однако по
своему опыту могу сказать, что люди достаточно сильны, чтобы, не
дрогнув, справиться со скрытыми трагедиями Бытия, остаться
несломленными и (что было бы еще хуже) не пуститься во все тяжкие.
Я не раз видел это в своей жизни, в своей работе, будучи
профессором, выступая в роли практикующего специалиста.
Землетрясения, потопы, бедность, рак – мы достаточно тверды, чтобы
принять все это. Но человеческое зло добавляет убогости этого мира
новое измерение. Именно поэтому рост самосознания,
сопутствующее осознание смертности и знание о Добре и Зле
представлены в ранних главах Книги Бытия и в обширной традиции,
которая их окружает, как катаклизм космического масштаба.
Сознательная человеческая злоба в состоянии сломить дух,
который не смогла пошатнуть даже настоящая трагедия. Помню, как
вместе со своей клиенткой пришел к открытию, что она на
протяжении долгих лет была в состоянии потрясения, страдала от
серьезного
посттравматического
стрессового
расстройства,
ежедневно дрожала, пребывала в ужасе и испытывала хроническую
ночную бессонницу, после того как просто увидела выражение лица