образу жизни, который сочетает в себе стремление к более высокому
смыслу и вместе с тем наиболее практичную и качественную жизнь.
Это призыв, изображенный в драматической/литературной форме:
живите, как архетипический Спаситель, и тогда вы и те, кто вокруг
вас, больше не будете голодать. Блага мира открываются тем, кто
живет правильно. Это лучше, чем хлеб. Это лучше, чем деньги на
покупку хлеба.
Так Христос, символически совершенная личность, превозмогает
первое искушение. Но его ждут еще два.
«Сбросься со скалы, – говорит Сатана, предлагая следующее
искушение. – Если Бог существует, он, конечно, спасет тебя. Если ты
действительно его Сын, Бог, конечно, спасет тебя».
Почему бы Богу не проявить себя, чтобы спасти Своего
единственного ребенка от голода, изоляции и присутствия великого
зла? Но это не дает образец для жизни. Это даже не сработает как
литературный прием. Deus ex machina – появление божественной
силы, которая волшебным образом спасает героя из
затруднительного положения, – наидешевейший трюк из книжки
бездарного драматурга. Это насмешка над независимостью,
смелостью, судьбой, свободной волей и ответственностью. Кроме
того, Бог ни в коем случае не защитная сетка для слепых. Ему не
прикажешь показывать фокусы или явить Себя, даже если ты Его сын.
«Не искушай Господа Бога твоего» (Евангелие от Матфея 4:7) – такой
ответ, пусть и короткий, появляется в связи со вторым искушением.
Христос обычно не приказывает и даже не осмеливается просить
Бога вмешаться от своего имени. Он отказывается освободиться от
Своей ответственности за события Своей собственной жизни. Он
отказывается требовать, чтобы Бог доказал Свое присутствие. Он
также отказывается решать личные проблемы уязвимости перед
смертью, вынуждая Бога спасти Его, – поскольку это не решит
проблему для всех и на все времена. В этом неудавшемся искушении
также слышится эхо отказа искать утешение в безумии. Легкая, но
психотическая самоидентификация с волшебным Мессией тоже
могла быть большим искушением для Христа в пустыне. Но он
отклоняет идею о том, что спасение или даже, в краткосрочной
перспективе, выживание зависит от нарциссической демонстрации
превосходства и командования Богом, даже со стороны Его Сына.
Наконец приходит черед третьего искушения, самого
вызывающего из всех. Христос видит царства мира, распростертые
перед ним. Так поет сирена земной власти – возможности
контролировать и упорядочивать всё и вся. Христу предлагается
иерархическая верхушка, животное желание каждой голой обезьяны
– всеобщее повиновение, волшебнейшее царство, власть строить и
приумножать,
возможность
неограниченного
чувственного
удовлетворения. Это выгода, причем большая. Но это не все.
Подобное расширение статуса также позволяет внутренней тьме