государство, сначала участвуя, а затем борясь с его неизбежным
разложением. Еще раньше был бог-создатель Мардук из
Месопотамии, чьи глаза окружали голову; он произносил слова,
означавшие чудо рождения мира. В христианскую эпоху «я»
превратилось в Логос, Слово, которое в начале всех времен
произносит Бог и тем самым привносит порядок в Бытие. Можно
сказать, что Декарт просто секуляризировал Логос, превратив его в
«то, что осознает и думает». Это, грубо говоря, современное «я». Но
что именно оно собой представляет? Мы можем до определенного
уровня понять его ужасы, если сами того хотим, но его добродетели
определить гораздо сложнее.
«Я» – великий актер зла, который вышел на сцену Бытия
одновременно в облике нациста и сталиниста, который создал
Аушвиц, Бухенвальд, Дахау и множество советских лагерей. И все это
необходимо рассматривать с предельной серьезностью. Но какова
его обратная сторона? Что за добро является необходимым
двойником этого зла, ставшим более материальным и понятным
благодаря самому существованию зла?
Здесь мы можем со всей уверенностью и четкостью заявить, что
даже рациональный интеллект, столь любимый теми, кто презирает
традиционную мудрость, – это нечто как минимум очень близкое и
родственное архетипичному умирающему и вечно воскресающему
богу, вечному спасителю человечества, самому Логосу. Философ
науки Карл Поппер, определенно не бывший мистиком, считал это
логическим продолжением дарвиновского процесса. Создание,
которое не может думать, должно просто воплощать свое Бытие. Оно
может только проявить свою природу конкретно здесь и сейчас. Если
оно не сможет показать в своем поведении то, чего от него требует
окружение, оно просто умрет. Но для человека это не так. Мы можем
создавать абстрактные репрезентации потенциальных способов
Бытия. Мы можем создать идею в театре своего воображения. Мы
можем опробовать ее супротив других идей, идей других людей,
супротив самого мира. Если она не подойдет, мы можем ее отпустить.
Согласно формулировке Поппера, мы можем позволить нашим
идеям умереть ради нашей собственной пользы147. Тогда, и это
главное, создатель этих идей сможет продолжать свой путь, не
прерванный ошибками. Вера в ту нашу часть, что продолжается
сквозь эти смерти, является предпосылкой к мышлению как
таковому.
Идея – не то же самое, что факт. Факт – это нечто, что умерло в
себе и само по себе. У него нет сознания, нет воли к власти, нет
мотивации, нет действия. Мертвых фактов миллиарды. Интернет – это
кладбище мертвых фактов. Но идея, которая властвует над
человеком, жива. Она хочет выразить себя, жить в мире. Вот почему
специалисты по глубинной психологии, в первую очередь Фрейд и
Юнг, настаивали на том, что человеческая психика – это поле битвы
идей.
У идеи есть цель. Она чего-то хочет. Она создает структуру
ценностей. Идея верит, что то, к чему она стремится, лучше, чем то,