им почти все то время, что провели в кинотеатре.
Настоящее может изменить прошлое, а будущее может изменить
настоящее. Кроме того, вспоминая прошлое, вы вспоминаете одни
его части и забываете другие. Вы очистили воспоминания от одних
происшествий, но оставили другие, потенциально столь же важные, –
так же, как в настоящем вы знаете об одних аспектах своего
окружения и не осознаете другие. Вы категоризируете свой опыт,
группируете одни элементы с другими и отделяете их от остальных. В
этом есть загадочная произвольность. Вы не делаете всестороннюю,
объективную опись. Вы не можете. Вы просто недостаточно знаете.
Не способны достаточно воспринимать. И вы необъективны. Вы
живы. Вы субъективны. У вас есть свои законные интересы, по
крайней мере вы заинтересованы в самом себе, по крайней мере
обычно. Что именно должно быть включено в историю? Где на самом
деле пролегает граница между событиями?
Сексуальное насилие над детьми удручающе распространено156.
Однако оно распространено не настолько, как думают плохо
обученные психотерапевты, и не всегда приводит к появлению
ужасно травмированных взрослых157. Люди различаются по своей
устойчивости. На событие, которое уничтожило одного человека,
другой отреагирует, едва пожав плечами. Но психотерапевты, у
которых мало знаний, и те получены из вторых рук – от Фрейда, –
словно аксиомы придерживаются предположения, что несчастный
взрослый, которого они встретили в рамках своей практики, был
подвержен сексуальному насилию в детстве. Иначе откуда все его
беды? И вот они копают, и делают выводы, и сближаются с клиентом,
и предполагают, и реагируют чрезмерно, и оказываются
предвзятыми, и дают крен. Они раздувают значение одних событий и
принижают значение других. Они подравнивают факты, чтобы
уместить их в свою теорию158, и убеждают своих клиентов, что те
пережили сексуальное насилие, просто этого не помнят. И тогда
клиенты начинают вспоминать. А потом начинают обвинять. Иногда
того, что они «помнят», просто не происходило, и люди, которых они
обвиняют, невиновны. Есть ли в этом что-то хорошее? По крайней
мере, теория психотерапевта остается нетронутой. Это хорошо – для
психотерапевта. Но сопутствующий ущерб не заставляет себя ждать.
Однако люди готовы к большому сопутствующему ущербу, если могут
сохранить свою историю.
Я все это знал, когда мисс С. поведала мне о своих сексуальных
опытах. Когда она описала свои походы по барам для одиноких и то, к
чему эти походы постоянно приводили, я сразу подумал о множестве
вещей. Я подумал: «Ты такая расплывчатая, несуществующая. Ты
обитательница хаоса, подземного мира. Ты идешь одновременно в
десять разных мест. Кто угодно может взять тебя за руку и отвести,
куда захочет». В конце концов, если вы не ведущий актер в
собственной драме, вы играете эпизодическую роль в чужой, и вам
вполне может быть поручена роль мрачная, одинокая и трагичная.
После того как мисс С. рассказала свою историю, мы сидели в
молчании. Я думал: «У тебя нормальные сексуальные желания. Ты