было бы советом.
Разберитесь сами
Вместо этого я решил слушать. Я научился не красть у клиентов их
проблемы. Я не хочу быть героем-искупителем или deus ex machina –
по крайней мере, не в чужой истории. Я не хочу их жизней. Так что я
попросил клиентку сказать мне, что она думает, и слушал. Она
говорила много. Когда мы закончили, она все еще не знала, была ли
изнасилована, и я тоже не знал. Жизнь очень сложна.
Иногда вы должны изменить способ понимания всего, чтобы по-
настоящему понять что-то. «Изнасиловали ли меня?» – этот вопрос
может быть очень трудным. То, что он задан в такой форме, уже
означает существование бесконечных слоев сложности, что уж
говорить про уточнение «пять раз». В вопросе «Изнасиловали ли
меня?» скрыто бесконечное множество других вопросов: что такое
насилие? Что такое согласие? Что составляет надлежащую
сексуальную осторожность? Как женщина должна защищать себя? В
чем заключается вина? «Изнасиловали ли меня?» – это гидра. Если вы
отрубаете ей одну голову, вырастают еще семь. Такова жизнь. Мисс С.
пришлось бы говорить двадцать лет напролет, чтобы выяснить, была
ли она изнасилована. И кто-то должен был бы ее слушать. Я запустил
процесс, но обстоятельства не позволили мне его завершить. Она
закончила терапию со мной лишь немного более собранной и менее
расплывчатой, чем когда впервые пришла ко мне на прием. Но, по
крайней мере, она не стала живым воплощением моей проклятой
идеологии.
Люди, которых я слушаю, должны говорить, потому что таким
образом они думают. А людям необходимо думать. Иначе они просто
вслепую блуждают среди ям. Когда люди думают, они симулируют
мир и планируют свои действия в нем. Если они хорошо его
симулируют, то могут выяснить, какие глупости им не следует делать.
И тогда они могут их не делать. И им не придется страдать от
последствий. В этом цель мышления. Но мы не можем думать в
одиночку. Мы симулируем мир и планируем свои действия в нем.
Только люди делают это. Вот насколько мы потрясающие. Мы создаем
свои маленькие аватары, помещаем их в вымышленный мир и
смотрим, что происходит дальше. Если наш аватар успешен, в
реальном мире мы ведем себя соответственно. И тогда мы тоже
успешны (или надеемся, что это так). Если наш аватар терпит крах, то,
будучи хоть сколько-нибудь разумными, мы не отправляемся вслед
за ним. Мы оставляем его умирать в одиночку в вымышленном мире,
чтобы нам самим не пришлось по-настоящему умереть в мире
реальном.
Представьте себе разговор двух детей. Младший говорит: «Круто
было бы залезть на крышу!» Он только что поместил свой маленький
аватар в вымышленный мир. Но его старшая сестра возражает. Она
вмешивается: «Это глупо. Что, если ты свалишься с крыши? Что, если
папа тебя застукает?» Тогда младший ребенок может изменить
первоначальную симуляцию, прийти к правильному выводу и
позволить вымышленному миру сгинуть. Или нет: может, стоит