правды. И монстр под ковром набирает еще несколько килограммов.
Возможно,
откровенный
разговор
о
сексуальной
неудовлетворенности, как бы ни было тяжело его начать, пришелся
бы кстати. Возможно, мадам втайне желала, чтобы близость умерла,
поскольку в глубине души она относилась к сексу двояко. Видит бог,
на то есть причины. Возможно, месье был ужасным, эгоистичным
любовником. Может, они оба были таковыми. Разве не стоит
выяснить это, пусть и ценой борьбы? Разве это не большая часть
жизни? Может быть, чтобы внести ясность или даже решить
проблему, стоило два месяца терпеть чистое несчастье – просто
говорить друг другу правду (только не с целью уничтожить
соперника или присвоить себе победу – иначе это уже не правда, а
война на поражение).
Может, дело было не в сексе. Может, просто любой разговор
между мужем и женой вырождался в скучную рутину, и у пары не
было совместных приключений, которые могли бы оживить их жизнь.
Может, терпеть это вырождение день за днем было проще, чем нести
ответственность за поддержание отношений. В конце концов, живые
организмы умирают без внимания. Жизнь неотличима от
трудоемкого ухода. Обычно никто не находит для себя настолько
идеального партнера, что необходимость в постоянном внимании и
работе исчезает (а если вы и нашли свой идеал, то он или она может
убежать от вас, такого несовершенного, в праведном страхе).
Воистину, то, что вам нужно, то, чего вы заслуживаете, – это кто-то
ровно настолько же несовершенный, как и вы сами.
Может быть, муж, предавший жену, был ужасно незрелым и
эгоистичным. Может, этот эгоизм одержал победу. Может быть, она
не сопротивлялась этой тенденции с достаточной силой и энергией.
Может, она не могла согласиться с ним насчет подхода к воспитанию
детей и вследствие этого исключила его из их жизни. Может, это
позволило ему обойти то, что он воспринимал как неприятную
ответственность. Может быть, ненависть бурлила в сердцах детей,
наблюдавших эту подпольную битву, наказываемых обидой матери и
постепенно отдаляющихся от доброго старого папы. Может, обеды,
которые она готовила ему – или он ей, – были холодны и не вызывали
аппетита. Может, весь этот невыраженный конфликт оставил обоих
обиженными в невысказанной, но действенной манере. Может, все
эти непретворенные неприятности начали подрывать невидимые
сети, которые поддерживали брак. Может, уважение медленно
превращалось в презрение, но никто не соизволил это заметить.
Может, любовь постепенно обернулась ненавистью, но никто об этом
и не заикнулся.
Все проясненное и выраженное становится зримым. Может быть,
ни жена, ни муж не хотели видеть или понимать. Может, они
сознательно оставили все в тумане. Может, они напустили туману,