по поводу страховок. Площадки поспешно убрали, хотя они были
достаточно безопасными; их защищала поправка, гарантирующая
страховые выплаты даже при смене стандартов, к тому же за многие
из этих площадок заплатили родители, причем совсем недавно. А
теперь получалось, что никаких площадок не будет целый год, или
даже больше. За это время я не раз видел скучающих, но
замечательных детей, оккупировавших крышу местной школы. Не так
уж много у них оставалось вариантов: торчать на крыше или
слоняться по грязи с кошками и менее склонными к приключениям
детьми.
Я называю убранные площадки «достаточно безопасными»,
потому что когда площадки слишком безопасны, дети либо
перестают там играть, либо начинают играть каким-то
непредусмотренным образом. Им нужны игровые площадки,
достаточно опасные, чтобы в них был какой-то вызов. Люди, включая
детей (в конце концов, они тоже люди), не стремятся
минимизировать риски. Они стараются их оптимизировать. Они
водят машины, гуляют, любят и играют так, чтобы добиться
желаемого, но при этом они себя еще и немного подталкивают к
дальнейшему развитию. И если окружающие вещи слишком
безопасны, люди (включая детей) выясняют, как снова сделать их
опасными165.
Когда нам не чинят препятствий, когда у нас есть вдохновение, мы
предпочитаем ходить по краю. Там, на краю, мы можем быть
уверенными в своем опыте и вместе с тем столкнуться с хаосом,
который помогает нам развиваться. Наслаждение риском у нас в
прошивке (правда, одни испытывают это наслаждение в большей
степени, чем другие). Мы пребываем в оживлении и возбуждении,
когда, играя в настоящем, работаем над оптимизацией своих
будущих действий. Иначе мы лишь перекатываемся с места на место,
бессознательные, бесформенные и беспечные, как ленивцы. Будучи
чрезмерно защищенными, мы терпим провал, когда внезапно
возникает нечто опасное, неожиданное, полное возможностей. А оно
возникает неизбежно.
По краям больших обшарпанных ящиков для растений
установлена металлическая защита. Интервалы между скейт-
стопперами неравномерны. Сами скейтстопперы некрасивы. Они
превращают ландшафт в ошейник питбуля, усеянный металлом. Так
посредственно, как сейчас, этот ландшафт выглядел бы, только если б
его основательно попортили скейтеры. Впечатление сей пейзаж
производит
мрачное:
неудачный
дизайн,
обиды,
плохо
реализованные замыслы. Все это придает месту, которое изначально
хотели украсить скульптурой и зеленью, безликий индустриальный,
тюремный, психбольничный и лагерный вид. Так получается, когда