Харриса, наиболее образованного из двух убийц, люди были
ошибочным, испорченным биологическим видом. А раз уж принята
такая установка, ее внутренняя логика неизбежно себя проявит. Если
человечество является чумой, как считает Дэвид Аттенборо170, или
раком, как утверждает Римский клуб (Club of Rome)171, то человек,
который искоренит это зло, – герой, настоящий спаситель планеты.
Такой мессия может следовать своей строгой нравственной логике и
уничтожить самого себя заодно. Это то, что обычно делают массовые
убийцы, движимые беспредельным негодованием. Даже их
собственное Бытие не оправдывает существование человечества. По
сути, они убивают себя именно для того, чтобы продемонстрировать
свою исключительную приверженность к уничтожению. Никто в
современном мире не может беспрепятственно утверждать, что
существование было бы лучше без евреев, чернокожих, мусульман
или англичан. Почему же тогда считается добродетельным
предполагать, что планете было бы лучше, будь на ней меньше
людей? Ничего не могу поделать – так и вижу, как за подобными
утверждениями не слишком старательно прячется череп, на котором
проступает ухмылка, череп, ликующий от возможности
апокалипсиса. И почему так часто люди, которые открыто выступают
против предрассудков, считают себя обязанными осуждать само
человечество?
Я видел студентов, в первую очередь гуманитариев, у которых по-
настоящему ухудшилось душевное здоровье из-за того, что
заступники планеты в философской форме осуждали сам факт их
существования и принадлежности к конкретному биологическому
виду. Хуже всего это, как мне кажется, для молодых мужчин. Их
достижения
считаются
незаслуженными,
поскольку
они
привилегированные бенефициары патриархата. Поскольку они
являются потенциальными приверженцами культуры насилия, их
подозревают в сексуальных преступлениях. Их амбиции делают их
расхитителями планеты. Им не рады. В школе и в университете они
отстают по учебе. Когда моему сыну было четырнадцать, мы
обсуждали его оценки. Он как ни в чем не бывало сказал, что
справляется хорошо для мальчика. Я стал его расспрашивать, что он
имеет в виду. Он ответил: «Все знают – девочки учатся в школе лучше,
чем мальчики». Его интонация обозначала удивление моей
неосведомленностью о таком очевидном факте. Пока я писал это,
мне доставили свежий номер журнала The Economist. История на
обложке? «Слабый пол» – подразумеваются мужчины. В современных
университетах женщины составляют более 50 % студентов более чем
в двух третях всех дисциплин.
Мальчики страдают в современном мире. Они менее послушны (и
это негативное качество) или более независимы (и это качество
позитивное), чем девочки, поэтому страдает их доуниверситетская