языке транслировалось в Советский Союз радиостанцией «Радио
Свобода».
Солженицын утверждал, что советская система не выжила бы без
тирании и рабского труда, что семена ее худших крайностей
определенно были посеяны еще во времена Ленина (апологетами
которого западные коммунисты все еще являлись), и что она
подпитывалась бесконечной ложью – и личной, и общественной. В ее
грехах нельзя было винить один только культ личности, на который
продолжали
ссылаться
ее
сторонники.
Солженицын
задокументировал широкомасштабное дурное обращение с
политзаключенными, коррумпированную правовую систему, показал
в мельчайших деталях, что все это было не отклонением, а прямым
выражением коммунистической философии, которая лежала в
основе. Никто не мог отстаивать коммунизм после «Архипелага
ГУЛАГа», даже сами коммунисты. Это не значит, что очарование
марксистских идей для интеллектуалов, особенно французских
интеллектуалов, исчезло. Оно просто трансформировалось.
Некоторые в открытую отказывались учиться. Сартр осудил
Солженицына как «опасный элемент». Деррида, действуя более
тонко, заменил идею власти на идею денег и продолжил свой
веселый путь. Такой лингвистический фокус дал всем едва
раскаявшимся марксистам, все еще занимающим западные
интеллектуальные вершины, средства для сохранения своего взгляда
на мир. Общество больше не представляло собой подавление
бедных богатыми. Это было угнетение всех могущественными.
Согласно Дерриде, иерархические структуры появились, только
чтобы включать (бенефициаров этих структур) и исключать (всех
остальных, которые, таким образом, были угнетаемы). Но даже это
утверждение было недостаточно радикальным. Деррида утверждал,
что разделение и угнетение встроены прямо в язык – встроены в
категории, которые мы используем, чтобы прагматически упрощать
мир и договариваться с ним. «Женщины» существуют только потому,
что мужчины выигрывают, исключая их. «Мужчины и женщины» есть
только потому, что члены этих гетерогенных групп получают выгоду,
исключая крошечное меньшинство людей, чья биологическая
сексуальность аморфна. Наука приносит пользу только ученым.
Политика приносит пользу только политикам.
Согласно Дерриде, иерархии существуют благодаря успешному
угнетению низов. Именно это нечестное завоевание и позволяет им
процветать.
Известно высказывание Дерриды (которое он впоследствии
отрицал) «Il n’y a pas de hors-texte»— эту фразу часто переводят как
«Нет ничего за пределами текста». Сторонники Дерриды говорят, что
это неправильный перевод, и что фраза должна звучать как «Не
существует внешнего текста». Однако трудно прочитать это