иллюстрируют с помощью креста. Евреи чтят память о страданиях,
продолжавшихся веками. Такие рассуждения универсальны для
великих вероисповеданий, поскольку люди хрупки по своей сути.
Нам можно нанести ущерб, даже сломать нас, эмоционально и
физически, и мы все подвержены разрушительному воздействию
старения и утраты. Это печальный набор фактов, и есть смысл
удивляться, как мы можем ожидать процветания и счастья (а иногда и
просто хотеть существовать) при таких условиях. Недавно я говорил
с клиенткой, чей муж на протяжении пяти лет был погружен в борьбу
с раком. Они оба в течение этого времени держались удивительно
мужественно. К сожалению, эта ужасная болезнь дала метастазы, и
жить ему осталось очень мало. Наверное, тяжелее всего слышать
подобные новости, когда вы все еще пребываете в хрупком
состоянии, едва оправившись после успешной борьбы с прошлыми
дурными новостями. Трагедия в такой момент кажется особенно
несправедливой. Подобные вещи могут лишить вас доверия к самой
надежде. Зачастую этого достаточно, чтобы нанести настоящую
травму. Мы с клиенткой обсудили ряд вопросов, некоторые из них
были философскими и абстрактными, некоторые более
конкретными. Я поделился с ней кое-какими мыслями, которые
развил относительно причин и следствий человеческой уязвимости.
Когда моему сыну Джулиану было года три, он был особенно
милым. Теперь он на двадцать лет старше, но все еще довольно мил
(уверен, что такой комплимент придется ему особенно по душе, пока
он будет это читать). Из-за него я много думал о хрупкости маленьких
детей. Трехлетнему ребенку легко навредить. Собаки могут его
покусать. Машины могут его сбить. Жадные дети могут его
оттолкнуть. Он может заболеть (и иногда он действительно болел).
Джулиан был предрасположен к высокой температуре и бреду,
который та иногда порождает. Иногда мне приходилось брать его с
собой в душ и охлаждать, когда он галлюцинировал или даже
боролся со мной в своей лихорадке. Мало что делает принятие
фундаментальных ограничений человеческого существования
тяжелее, чем больной ребенок.
У Микейлы, которая на год и несколько месяцев старше
Джулиана, были свои проблемы. Когда ей было два, я поднимал ее на
плечи и носил. Обычно дети наслаждаются этим. Но однажды, когда я
опустил ее на пол, она вдруг села и заплакала. И я перестал это
делать. Казалось, что проблема исчерпана, но то была лишь
видимость. Тэмми, моя жена, сказала, что с походкой Микейлы что-то
не так. Я этого не видел. Тэмми думала, что это может быть связано с
ее реакцией на то, как я носил дочку на своих плечах.
Микейла была улыбчивым ребенком, с которым очень легко.
Однажды, когда мы жили в Бостоне и ей было примерно
четырнадцать месяцев, я взял ее вместе с Тэмми и дедушкой и
бабушкой на Кейп-Код. Когда мы туда добрались, Тэмми со своими
родителями пошла вперед и оставила меня с Микейлой в машине.
Мы были на передних сиденьях. Она лежала там на солнышке и что-
то лепетала. Я склонился к ней, чтобы послушать, что она говорит.