свою судьбу. Другими словами, они боятся идти с Богом. Возможно,
это не круто, но это хотя бы понятно. Бог – осуждающий отец. У него
высокие стандарты. Его трудно удовлетворить.
Бог говорит: «Кто сказал тебе, что ты голый? Ты съел что-то, чего
не должен был?» И несчастный Адам тут же указывает на Еву, свою
любовь, свою партнершу, свою родную душу, и ябедничает на нее. А
потом обвиняет Бога. Он говорит: «Эта женщина, которую ты дал мне,
дала мне это, и я это съел». Как жалко и как точно! Первая женщина
сделала первого мужчину застенчивым и негодующим. Тогда первый
мужчина обвинил женщину А потом первый мужчина обвинил Бога.
Вот именно так по сей день чувствует себя каждый отвергнутый
мужчина. Когда потенциальный предмет любви принижает его
репродуктивную пригодность, он чувствует себя мелким. Затем он
проклинает Бога за то, что сделал эту женщину такой стервозной, а
его самого таким никчемным (как будто в нем есть какой-то смысл), а
само Бытие таким глубоко неправильным. А потом начинает думать о
мести. Как же это низко и как же это понятно!
У женщины есть хотя бы змей, которого можно винить, и потом
оказывается, что этот змей – Сатана собственной персоной, как бы
странно это ни выглядело. Так что мы можем понять и
посочувствовать Еве с ее ошибкой. Она была обманута в лучших
чувствах. Но Адам! Никто не тянул его за язык.
К сожалению, на этом неприятности не заканчиваются – ни для
Человека, ни для Зверя. Во-первых, Бог проклинает змея, сообщая
ему, что теперь тот будет вечно пресмыкаться, подвергаясь
постоянной опасности, уворачиваясь от нападения злых людей. Во-
вторых, Он говорит женщине, что теперь она будет в муках рожать
детей своих и желать недостойного, порой весьма обидчивого
мужчину, который будет иметь над ее биологической судьбой
полную и постоянную власть. Что это должно означать?
Это могло значить, что Бог – всего-навсего патриархальный тиран,
на чем настаивают политически ориентированные интерпретации
древней истории. Я думаю, это просто описательный оборот. Просто.
И вот почему.
По мере эволюции человека мозг, который изначально дал толчок
развитию самосознания, значительно расширился. Это привело к
гонке вооружений между головкой плода и женским тазом56.
Женщина любезно расширила свои бедра чуть ли не до такого
состояния, при котором уже невозможно бегать, а ребенок смог
позволить себе рождаться на год (и даже на год с лишним) быстрее,
чем другие млекопитающие его размера, и развил наполовину
складную голову57.
Это было и остается болезненным для обоих. Младенец, который,
по сути, еще подобен эмбриону, практически полностью зависим от
своей матери во всем на протяжении первого года жизни. Его
массивный мозг запрограммирован так, что он должен учиться до 18
(или до 30) лет, пока его не выпихнут из гнезда. И это мы еще не
говорим о том, какую боль испытывают женщины в родах, и о
высоких рисках смерти матери и ребенка. Все это значит, что