Кузине Талей, которая вышла замуж на прошлой неделе, всего
двадцать один год; следующей в списке идет ее старшая сестра, ей
сейчас двадцать. После этого на Талей станут оказывать огромное
давление, чтобы она нашла себе мужа. Я спросила ее, хочет ли она
замуж, и она ответила:
— Неееееееееееееееееееет…
Это «нет» длилось дольше, чем закат, которым мы любовались
над садом.
— Хочу бродить по свету, — заявила Талей. — Как ты.
— Но Талей, я не всю жизнь путешествовала, как сейчас. Я была
замужем.
Нахмурившись, она взглянула на меня сквозь потрескавшееся
стеклышко очков, недоуменно изучая мое лицо, — как будто я сказала, что когда-то была брюнеткой, и теперь она пытается представить меня
с темными волосами. Наконец Талей выдала:
— Ты? Замужем? Не могу представить.
— Но это правда. Я была замужем.
— И сама от него ушла? — Да.
— По-моему, это было очень умно с твоей стороны. Теперь ты
выглядишь очень счастливой. Но я-то, я-то как здесь оказалась?
Почему родилась индианкой? Это просто возмутительно! Почему в
этой семье? Почему я должна постоянно ходить на эти свадьбы?
И Талей принялась разгневанно бегать по кругу и кричать (хотя в
ашраме так громко кричать не принято):
— Хочу жить на Гавайях!
60
Ричард из Техаса тоже когда-то был женат. У него двое взрослых
сыновей, которые поддерживают с ним близкие отношения. Иногда
Ричард упоминает о бывшей жене, когда рассказывает какую-нибудь
историю из жизни, и всегда говорит о ней с нежностью. При этом мне
становится завидно: я представляю, как Ричарду повезло, что они с
бывшей женой даже после развода остались друзьями. Это странный
побочный эффект возник после моего многострадального развода: стоит мне услышать, как какая-то пара рассталась друзьями, — как я
начинаю завидовать. Хуже того: я начала думать, что это очень
романтично, когда люди разводятся цивилизованно. «Как мило… —
думаю я. — Наверное, они действительно любили друг друга…» И вот
однажды я спросила об этом Ричарда. Я сказала:
— Кажется, ты испытываешь к бывшей жене добрые чувства. Вы
остались друзьями?
— Не-а, — спокойно ответил он. — Она думает, что меня теперь
зовут Козлом.
Меня поразило, как спокойно Ричард об этом говорит. Мой
бывший супруг тоже думает, что я сменила имя, но я очень переживаю
на этот счет. Он так и не простил меня за то, что я от него ушла, и это
стало одним из самых сложных последствий развода: ведь сколько бы
я ни извинялась и ни объяснялась, ни брала вину на себя, как бы ни
раскаивалась, сколько бы материальных благ ни предлагала, чтобы
как-то компенсировать свое поведение, — он вовсе не собирался
восхвалять меня и говорить: «Дорогая, меня так впечатлила твоя
щедрость и честность, что хочу признаться—я очень рад стать твоим