пограничном состоянии. Жил в пределах видимости обоих миров, но
смотрел в направлении неизвестности. И изучал мир.
Когда я прочла описание слова «антевасин», то так
разволновалась, что даже тявкнула от нахлынувшего на меня озарения: вот оно, мое слово! Конечно, в современном мире образ дремучего
леса нужно понимать метафорически и границу тоже. Но жить на
границе все же можно. Реально существовать на дрожащей линии, разделяющей старый образ мыслей и новое понимание, и вечно
пребывать в состоянии изучения мира. В переносном смысле эта
граница находится в вечном движении: по мере того как мы
продвигаемся в своих исследованиях и открытиях, таинственный лес, полный неизвестности, всегда остается на расстоянии нескольких
шагов, и, чтобы не потерять его из виду, следует путешествовать
налегке. Следует быть подвижным, легким на подъем, гибким. Даже
вертким в какой-то мере. Забавно: буквально на днях мой приятель, поэт-водопроводчик из Новой Зеландии, уезжал из ашрама и на пути к
выходу протянул мне бумажку с дружеским прощальным
четверостишием о моем путешествии. Сейчас оно мне вспомнилось: Элизабет, серединка на половинку:
Об Италии болтает, о Бали мечтает.
Элизабет, половинка на серединку:
Верткая, как рыба, ускользает…
Сколько времени за последние годы я потратила на размышления
о том, кем должна быть? Женой? Матерью? Возлюбленной?
Одиночкой?
Итальянкой?
Гурманом?
Путешественницей?
Писательницей? Йогом? Но я не являюсь никем из перечисленного —
по крайней мере на все сто. Как и не являюсь сумасшедшей теткой
Лиз. Я всего лишь верткий антевасин, серединка на половинку —
ученик, обитающий на вечно движущейся границе прекрасного и
пугающего леса неизвестности.
70
Я уверена, что все религии мира имеют в своем основании общий
принцип — стремление найти способ общения с Богом. Человек, стремящийся достичь единства с божественным, на самом деле
пытается отстраниться от мирской жизни и приблизиться к жизни
вечной (или, продолжая тему антевасина, уйти из деревни в лес). И
все, что для этого нужно, — некая великая идея, способная перенести
его туда. Это должна быть действительно мощная копцепция, всеобъемлющая, обладающая магическими свойствами и силой, так
как с ее помощью предстоит преодолеть неблизкий путь. Если
представить ее в виде лодки, это должно быть самое большое судно, которое только можно вообразить.
Религиозные ритуалы часто возникают на основе мистических
экспериментов. Некий отважный первооткрыватель ищет новый путь
приобщения к божественному, переживает трансцедентный опыт и
возвращается домой уже пророком. Он (или она) делится с народом
рассказами о рае и приносит карты, указывающие путь наверх. После
чего другие повторяют те же слова, действия, молитвы, совершают те
же поступки, чтобы перейти черту. Иногда им это удается — бывает, что одно и то же знакомое сочетание слогов и духовных практик, повторяемых из поколения в поколение, позволяет людям очутиться
«по другую сторону». Но бывает, что и не получается. И даже самые
оригинальные идеи рано или поздно неизбежно окостеневают и
становятся догмой — или утрачивают эффективность.
Местные жители рассказывают поучительную притчу о великом
святом, который жил в ашраме, окруженный преданными учениками.