Есть, молиться, любить - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 15

за руки, в сумерках по золотым лугам. В то время я еще продолжала

думать, что дело с разводом, быть может, разрешится по-доброму, —

ведь я дала мужу целое лето на отдых от переговоров, надеясь, что за

это время мы оба успеем остыть. Да и легко было не думать о плохом, когда тебя окружает столько хорошего. Но потом это лето (которое на

самом деле было всего лишь отсрочкой неизбежного) закончилось.

В последний раз я видела мужа девятого сентября две тысячи

первого года. Тогда я еще не знала, что все наше последующее

общение будет проходить через адвокатов. Мы ужинали в ресторане. Я

пыталась обсудить наш развод, но все мои попытки заканчивались

ссорой. Он сказал, что я лгунья и предательница, что он меня

ненавидит и больше не скажет мне ни слова. Через два дня я

проснулась, проворочавшись всю ночь, и узнала, что угнанные

самолеты врезались в два самых высоких здания моего родного города, и все, что когда-то казалось нерушимым, превратилось в дымящуюся

лавину обломков. Я позвонила мужу удостовериться, что он цел, и мы

вместе погоревали о случившейся катастрофе, но все же я к нему не

поехала. На той неделе, когда все ньюйоркцы отбросили враждебность

перед лицом гораздо более серьезной трагедии, я так и не вернулась к

мужу. Именно тогда мы поняли, что все кончено, кончено навсегда.

Следующие четыре месяца я не спала. И это не преувеличение.

Раньше мне казалось, что моя жизнь разваливается на части, но

теперь от нее и вовсе остались клочки. Впрочем, это вполне

соответствовало состоянию окружающего мира, который тоже

рушился на глазах. Становится не по себе при мысли о том, какую

ношу я возложила на Дэвида в те несколько месяцев, что мы прожили

вместе после одиннадцатого сентября и нашего с мужем

окончательного расставания. Могу представить его удивление, когда

он выяснил, что в сердце у самой счастливой и уверенной в себе

женщины, стоит ей только остаться наедине с собой, разливается

грязное болото бездонной печали. Я опять начала постоянно плакать.

Тогда Дэвид стал замыкаться в себе, и настала моя очередь увидеть

другую сторону моего романтического героя. Этот Дэвид был одинок, как жертва кораблекрушения на необитаемом острове; до него

невозможно было достучаться, и он требовал не меньше личного

пространства, чем стадо бизонов.

Эмоциональное отчуждение Дэвида было бы для меня

катастрофой даже при обычных обстоятельствах, ведь я представляю

собой самую любвеобильную форму жизни на планете, нечто вроде

помеси золотистого ретривера и рыбы-прилипалы. Но тогдашние

обстоятельства были хуже не придумаешь. Я была в отчаянии, зависела от Дэвида и нуждалась в его любви не меньше, чем

недоношенные тройняшки нуждаются в материнской заботе. Глядя на

то, как он замыкается в себе, я все сильнее требовала ласки, а он, глядя

на мою требовательность, лишь сильнее замыкался в себе. Очень

скоро ему пришлось буквально бежать под перекрестным огнем из

моих слезных требований: «Куда ты уходишь? Что же с нами

произошло?»

Запомните на будущее: мужчины просто обожают, когда им

задают такие вопросы.

Дело в том, что я привязалась к Дэвиду, как к наркотику (в свою

защиту скажу, что он сам поощрял это, будучи, если можно так

выразиться, роковым мужчиной). Теперь же, когда он стал уделять мне

меньше внимания, я жила в предвидении легко предсказуемых