только что вынули из духовки, но, прежде чем наносить глазурь, его
все-таки нужно немного охладить. Не хочу отнимать у себя это
драгоценное время. И снова терять контроль над своей жизнью.
Разумеется, Фелипе ответил, что все понимает, что я должна
поступить так, как будет лучше для меня, и извинился, что вообще
заговорил на эту тему. («Однако рано или поздно я должен был задать
этот вопрос, дорогая моя».) Он заверил меня, что каково бы ни было
мое решение, мы сохраним нашу дружбу, поскольку все это время, что
мы провели вместе, пошло на пользу нам обоим.
— Хотя, — добавил он, — позволь и мне высказать свое мнение.
— Конечно, — согласилась я.
— Во-первых, если я правильно понял, весь этот год был
посвящен поиску равновесия между духовными практиками и
наслаждением. Не стану отрицать, ты много занималась духовными
практиками, но, что касается наслаждения… кажется, эту часть ты
упустила.
— Фелипе, я объелась макарон в Италии.
— Макарон, Лиз? Макарон?
— Понимаю твое удивление.
— Но, кажется, я понимаю, чего ты боишься. Что какой-то
мужчина ворвется в твою жизнь и снова отнимет все наработанное.
Но, дорогая моя, я этого не сделаю. Как и ты, я тоже долго был в
одиночестве и немало пострадал на любовном фронте. Я не хочу, чтобы мы в чем-то ущемляли друг друга. Просто ни с одним человеком
мне не было так хорошо, как с тобой. Мне нравится, когда ты рядом.
Не волнуйся, я не стану увязываться за тобой в Нью-Йорк, когда ты
уедешь в сентябре. А то, что ты сказала несколько недель назад, почему не хочешь заводить любовника, — как тебе такие условия: мне
все равно, бреешь ли ты ноги каждый день, твоя фигура мне и так
нравится, ты уже рассказала мне историю своей жизни и тебе не надо
беспокоиться, как бы не забеременеть, — я сделал вазэктомию.
— Фелипе, — проговорила я, — это самое заманчивое и
романтичное предложение, которое мне делал мужчина.
Это была правда. Но я все равно ответила «нет».
Он отвез меня домой, припарковался у дома, и мы несколько раз
поцеловались — поцелуи были сладкие, соленые, с привкусом песка и
дня, проведенного у океана. Это было очень приятно. Могло ли быть
иначе? Но я все-таки сказала «нет».
— Все в порядке, дорогая, — сказал он. — Но завтра все равно
приходи ко мне на ужин, я пожарю тебе стейк.
С этими словами он уехал, а я пошла спать одна.
Что касается мужчин, в жизни я приняла немало поспешных
решений. Я всегда влюблялась очертя голову и не оценивая риск. У
меня есть такая особенность: я не только вижу в людях лишь хорошее, но и полагаю, что каждый обладает нужными эмоциональными
качествами, чтобы достичь совершенства. Не сосчитать, сколько раз я
влюблялась в это «совершенство», а не в самого мужчину, а потом
долго цеплялась за отношения (порой даже чересчур долго), все ждала, когда же мой возлюбленный осуществит свой потенциал. В любви я не
раз падала жертвой собственного оптимизма.
Я вышла замуж в юном возрасте, вскоре после знакомства с
будущим супругом. Мы были полны любви и надежд, однако мало
обсуждали реалии семейной жизни. Никто не давал мне советов по