— Хорошо. Он балует тебя?
— Очень.
— Хорошо. Ты занимаешься медитацией?
Да, я по-прежнему медитирую каждый день, выскальзывая из
постели Фелипе и перемещаясь на диван, где сижу в тишине и
возношу благодарность за все, что у меня есть. На улице крякают утки, семеня сквозь рисовые поля, переговариваясь и плескаясь в воде.
(Фелипе говорит, что стаи балинезийскихуток всегда напоминали ему
бразильянок, дефилирующих по пляжам в Рио: они громко болтают, все время прерывая друг друга и горделиво виляя бедрами.) Я
пребываю в таком расслаблении, что погружаюсь в медитацию, как в
ванну, приготовленную любимым. Обнаженная, на утреннем солнце, в
одном лишь накинутом на плечи одеяле, я растворяюсь в этой
благости, балансируя над бесконечностью, точно крошечная ракушка
на кончике чайной ложки.
Почему жизнь когда-то казалась столь сложной?
Как-то раз я звоню в Нью-Йорк своей подруге Сьюзан и
выслушиваю очередные подробности ее очередного романа на фоне
завывания полицейских сирен — типичных звуков большого города. И
мой голос становится похожим на прохладный, ровный тон ночного
радиодиджея с какой-нибудь джазовой станции, когда я говорю
Сьюзан, чтобы она забыла о нем, что ей нужно понять, что в жизни все
и так совершенно, что во Вселенной все предусмотрено и вокруг лишь
мир и гармония…
Тут Сьюзен говорит — и я не вижу, но знаю, что при этом она
закатывает глаза:
— Такое может сказать только женщина, испытавшая сегодня уже
четыре оргазма!
100
Ho через несколько недель веселью и играм приходит конец.
После стольких бессонных ночей и слишком усердных занятий сексом
организм не выдерживает, и меня атакует неприятная болезнь —
инфекция мочевыводящих путей. Типичное последствие чрезмерных
сексуальных утех, особенно в том случае, если человек не привык к
сексуальным излишествам. Как и все неприятности, приступ случился
внезапно. Однажды утром я гуляла по городу по своим делам, как
вдруг ощутила жгучую боль и жжение, заставившие меня согнуться
пополам. Такие напасти случались со мной и раньше, во времена
бурной молодости, поэтому я сразу поняла, в чем дело. На минуту
меня охватила паника, — такие инфекции могут быть весьма
болезненными, — но потом подумала: слава Богу, моя лучшая подруга
— врач, и рванула к Вайан.
— Я заболела! — объявила я.
Вайан посмотрела на меня и тут же диагностировала:
— Кто-то слишком много занимался сексом, вот и заболел, Лиз. —
Я застонала, закрыла лицо руками, сгорая от стыда.
Она прыснула:
— От Вайан ничего не утаишь…
Меня здорово скрутило. Любой, у кого была такая инфекция, знает, что это за ужасное ощущение, а кто ни разу не испытывал эту
специфическую боль… можете сами придумать для ее описания
какую-нибудь жуткую метафору, желательно с использованием