будет у тебя двое детей…
Я думала, сейчас он скажет: «один короткий, второй длинный», —
но Кетут вдруг замолк и нахмурился, глядя на мою ладонь.
— Странно… — Вот слова, которые меньше всего хочется
услышать от двух людей: предсказателя судьбы и стоматолога. Кетут
попросил меня сесть прямо под лампочку, чтобы ему было лучше
видно. — Ошибся, — объявил он. — Ребенок будет только один.
Дочка, родишь поздно. Может, дочка… как сама решишь. Но тут еще
кое-что. — Он нахмурился, поднял глаза и вдруг очень уверенно
произнес — Однажды, очень скоро, ты вернешься на Бали. Ты должна
вернуться. Проживешь здесь три, а может, четыре месяца. Станешь
моим другом. Может, станешь жить здесь, в моей семье. Я смогу
подучить английский. А то учить меня некому. А ты способна к
языкам… Ведь твоя работа как-то связана с языком, я прав?
— Да, — ответила я. — Я писательница. Я пишу книги.
— Писательница из Нью-Йорка, — кивнул он, словно
подтверждая то, что и так было ему известно. — Да, ты вернешься на
Бали и будешь учить меня английскому. А я научу тебя всему, что
знаю.
Тут он встал и отряхнул руки, давая понять, что мы договорились.
А я ответила:
— Если вы не шутите, мистер, то и я не шучу. Кетут улыбнулся
беззубым ртом и сказал:
— Значит, увидимся.
9
Такой уж я человек: если индонезийский хилер в девятом
поколении говорит, что мне суждено перехать на Бали и прожить
четыре месяца в его доме, я уверена, что так оно и будет, и считаю
своим долгом осуществить это любыми усилиями. Именно так у меня
и зародилась идея отправиться в путешествие на год. Я чувствовала, что непременно должна вернуться в Индонезию, но за свой счет. Это
было очевидно. Хотя как именно это осуществится, трудно было
представить, поскольку моя жизнь представляла собой сплошной хаос
и расстройство. Помимо развода, который обходился недешево, и
волнений из-за Дэвида была еще работа в журнале, и из-за нее я не
могла уехать больше, чем на три-четыре месяца. Но мне было просто
необходимо вернуться на Бали. В этом я не сомневалась. Ведь старик
предсказал, что так и будет! Проблема в том, что одновременно мне
хотелось поехать в Индию, в ашрам к гуру, а поездка в Индию весьма
затратна как по деньгам, так и по времени. Как будто дилемма была
недостаточно сложной, в последнее время мне к тому же до смерти
хотелось попасть в Италию, чтобы попрактиковаться в языке в
естественной среде. Кроме того, привлекала перспектива пожить в
стране, где существует культ наслаждения и красоты.
Все эти желания противоречили одно другому. Особенно Италия и
Индия. Что предпочесть? С одной стороны, как здорово было бы
полакомиться телятинкой в Венеции. С другой — просыпаться до
восхода солнца, повинуясь строгому распорядку ашрама, а впереди
целый день, посвященный лишь медитации и молитвам… Великий
суфийский поэт и философ Руми как-то поручил ученикам составить