аристократичных
площадей
Рима.
Джованни
паркуется
у
великолепного фонтана с обнаженными нимфами в весьма
откровенных позах, резвящимися со стаей огромных лебедей, чьи
вытянутые шеи определенно похожи на фаллические символы, а вся
эта картинка — на откровенную порнографию. По римским понятиям
фонтан относительно новый. Как говорится в моем путеводителе, для
него позировали две сестры, в свое время известные танцовщицы
кабаре. Когда фонтан был построен, им выпала скандальная слава —
церковь несколько месяцев пыталась запретить его открытие, посчитав
слишком эротичным. Сестры прожили долгую жизнь, и в двадцатых
годах этих почтенных пожилых дам по-прежнему можно было увидеть
на площади: они ежедневно приходили полюбоваться на «свой»
фонтан. А французский скульптор, запечатлевший их юную красоту в
мраморе, каждый год до самой смерти приезжал в Рим и угощал сестер
обедом. Они вместе вспоминали старые добрые времена, когда все
трое были молоды, красивы и безрассудны.
Припарковавшись, Джованни ждет, пока я не приду в себя. Я
крепко прижимаю ладони к глазам, пытаясь затолкнуть слезы обратно.
Мы с Джованни никогда еще не говорили на личные темы. Знакомы
несколько месяцев, уже раз сто вместе поужинали — а говорили все о
философии, искусстве, культуре, политике и еде. А вот что происходит
у каждого в личной жизни, совсем не догадываемся. Джованни даже не
знает, что я в разводе, а в Америке у меня остался любимый. А мне о
нем известно только то, что родился он в Неаполе и хочет стать
писателем. Но после того как я расплакалась, у нас неизбежно должен
состояться разговор совсем другого толка. Я этому совсем не рада. Во
всяком случае, не при таких позорных обстоятельствах. Джованни
говорит:
— Извини, я ничего не понимаю! Ты сегодня что-то потеряла?
Мне все еще трудно говорить. Джованни улыбается и подбадривает
меня:
— Parla come magni. — Он знает, это одно из моих любимых
выражений на римском диалекте. Дословно оно означает «говори, как
ешь», а в моем собственном переводе — «будь проще». Это такое
напоминание — когда слишком усердно пытаешься что-то объяснить, не можешь подобрать нужные слова, лучше всегда говорить простым и
незатейливым языком — таким же простым, как римская еда. Ни к
чему драматизировать. Просто расскажи все как есть.
Я делаю глубокий вдох и излагаю сильно сокращенную (но вместе
с тем абсолютно точную) версию своей истории на итальянском:
— Любовные дела, Джованни. Сегодня мне пришлось расстаться
с одним человеком.
Тут мне снова приходится закрыть глаза руками — слезы так и
брызжут сквозь стиснутые пальцы. Слава Богу, Джованни не пытается
меня обнять, и, кажется, его ничуть не смущают проявления моих