Филадельфии. Вот классический пример того, какие мы разные. Я
первые недели бродила по городу без цели, в девяноста процентов
случаев не зная дорогу, зато в восторге на все сто — все вокруг
казалось непостижимой, но прекрасной тайной. И мне мир кажется
таким всегда. Однако для моей сестры нет ничего необъяснимого, если
под рукой подходящий справочный материал. Не забывайте: мы имеем
дело с человеком, который хранит на кухне «Энциклопецию
Колумбийского университета» — рядом со сборниками рецептов — и
читает ее чисто для удовольствия.
У меня даже есть одна игра, в которую я обожаю играть с
друзьями. Она называется «Следите за мной!» Стоит кому-то
упомянуть какой-либо малоизвестный факт (скажем, «Святой
Людовик., это еще кто?»), как я кричу: «Следите за мной!» — а затем
беру трубку и набираю номер Кэтрин. Бывает, я застаю ее за рулем
«вольво», когда она забирает детишек из школы, и тогда она отвечает
не сразу: «Святой Людовик., ну это король Франции, который носил
власяницу, что очень любопытно, потому что…»
И вот сестра является в Рим — в город, где я теперь живу, — и для
меня же проводит экскурсию. Это Рим, каким его видит Кэтрин. Он
состоит из фактов, дат и архитектурных зданий, которых я никогда не
замечала, потому что моя голова работает по-другому. Что касается
мест и людей, меня всегда интересуют только связанные с ними
истории — это единственное, на что я обращаю внимание, а
архитектурные детали побоку. (Через месяц после того как я
поселилась в римской квартире, Софи зашла в гости и заметила:
«Какая у тебя красивая розовая ванная!» Тогда я впервые обратила
внимание, что она действительно розовая. Поросяче-розовая от пола
до потолка, вся в розовой плитке, — честное слово, то был первый раз, когда я это увидела.) Но натренированный взгляд сестры тут же
отмечает, построено ли здание в готическом, романском или
византийском стиле; каким орнаментом выложен храмовый пол; что за
незаконченная фреска незаметно приютилась в тусклой нише за
алтарем. Она мерит римские улицы длинными шагами (в детстве мы
говорили: «А у Кэтрин ноги из шеи растут»), а я семеню ей вслед, как
семенила всегда, с самого младенчества, — каждый ее шаг — как два
моих.
— Ты только посмотри, Лиз, — восхищается она, — как они
приделали фасад девятнадцатого века поверх кирпичной кладки!
Спорим, стоит завернуть за угол, и… ну что я тебе говорила? Они
действительно оставили исходные римские монолиты в качестве
балок! Наверняка потому, что человеческих сил недостаточно, чтобы
сдвинуть их с места. Не базилика, а сборная солянка какая-то…
Кэтрин несет карту и путеводитель «Мишлен Грин», а я — еду
для пикника (две огромные булки величиной с софтбольный мяч, острая колбаса и маринованные сардины, фаршированные мясистыми
зелеными оливками; грибной паштет со вкусом леса, комочки
копченой моцареллы, аругула, присыпанная перцем и поджаренная на
гриле, виноградные помидорчики, сыр пекорино, минеральная вода и
охлажденное белое вино). Я все думаю, когда же мы наконец будем
есть, а Кэтрин размышляет вслух: «Ну почему о Трентском соборе
вечно так мало информации?»