одной дорожке до конца жизни. Найти партнера и создать семью —
основной путь продолжения рода и обретения социальной значимости
в американском (да и любом другом) обществе. Я убеждаюсь в этом
каждый раз — стоит мне побывать на семейном торжестве у маминых
родственников в Миннесоте и увидеть, как счастливы эти люди
занимать определенную ячейку в определенный отрезок времени.
Сначала они были детьми, потом стали подростками, молодоженами, родителями, пенсионерами, бабушками и дедушками — и на каждом
этапе точно известно, кто ты такой и какие обязанности это
подразумевает. Это также определяет место, где надлежит садиться во
время семейных торжеств. В детстве надо сидеть с другими детьми, в
старшей школе — с подростками, потом с молодыми родителями, дальше — с пенсионерами. Пока наконец не окажешься в тенечке в
компании девяностолетних стариков, довольно взирающих на
отпрысков. И кто ты тогда? Ясное дело — тот, кто все это создал.
Удовлетворение возникает немедленно и более того — считается чем-то общепринятым. Сколько раз мне приходилось слышать, как люди
называли своих детей величайшим жизненным достижением и
отрадой! В период метафизического кризиса, в размышлениях о том, не зря ли проходит жизнь, их именно это и успокаивает — пусть в
других отношениях моя жизнь и была никчемной, по крайней мере, я
как следует воспитал детей.
Но что, если ты выпала из накатанного цикла «семья —
продолжение рода», будь то по собственному выбору или против него, по стечению обстоятельств? Что, если ты оказалась в стороне? Где
тогда тебе садиться на семейных праздниках? И как отмечать
временные вехи, не опасаясь, что бессмысленно просвистала
отпущенное тебе время? Тогда нужно искать другую цель, другую
систему мер для человеческого успеха. Я люблю детей, но что, если у
меня их не будет? Что я тогда за человек?
Вирджиния Вульф писала: «Жизнь женщины — это широкий
континент, поперек которого лежит тень от меча». Один конец этого
меча — условности, традиции и порядок, где «все идет своим
чередом». Но есть и другой конец, и, если вам хватит безрассудства
перейти черту и выбрать жизнь, не поддающуюся условностям, «все
смешается. Все пойдет непредсказуемо». Вирджиния Вульф считала, что, выбравшись за границу тени меча, женщина обретет более
полноценное существование, но нет сомнений — оно будет и более
опасным.
Я рада, что у меня есть мои книги. Эту отговорку люди способны
понять. «Она ушла от мужа, чтобы ничто не мешало ее творческой
карьере». И отчасти это правда — но только отчасти. Ведь у многих
писателей есть семьи. К примеру, Тони Моррисон наличие сына не
помешало стать обладательницей такого пустячка, как Нобелевская
премия. Но у Тони Моррисон свой путь, а у меня — свой.
Бхагавадгита, древнеиндийский текст, утверждает, что лучше
небезупречно прожить свою судьбу, чем жить, подражая другим, и
достичь в этом деле совершенства. Так что я теперь живу своей
жизнью. И пусть это выходит неидеально и неуклюже, моя жизнь
отражает мою внутреннюю сущность — во всем.
Короче говоря, я все это рассказываю, чтобы признать: по
сравнению с сестрой, у которой и дом, и счастливый брак, и дети, я
выгляжу не слишком-то устроенной. У меня даже нет адреса — а это
прямо-таки преступление против нормальности для моих тридцати
четырех лет. В данный момент все мои пожитки хранятся в доме у