возможности (финансовые, творческие, эмоциональные) этот кризис
преодолеть. Но все же не могу не заметить, что поколения сицилийцев, сохранившие чувство собственного достоинства, и я, заново обретшая
самоуважение, сделали это благодаря одной и той же идее, а именно: убежденности, что умение ценить жизненные удовольствия и есть то
самое, что удерживает на плаву человеческую сущность. Кажется, именно это имел в виду Гёте, говоря, что надо побывать на Сицилии, чтобы понять Италию. Именно это я чувствовала инстинктивно, когда
решила приехать сюда, в Италию, чтобы разобраться в себе.
Ведь в те минуты, когда я лежала в ванне в Нью-Йорке и читала
вслух слова из итальянского словаря, мои душевные раны и начали
затягиваться. Моя жизнь рассыпалась на кусочки, я изменилась до
такой степени, что не узнала бы саму себя — поставь меня в шеренгу с
другими подозреваемыми в полицейском участке. Но, начав учить
итальянский, я ощутила проблеск счастливой жизни, а когда после
черной полосы начинаешь видеть свет в конце тоннеля, надо хвататься
за него всеми руками и ногами и не отпускать до тех пор, пока он не
вытянет тебя лицом вверх из болота. И это не эгоизм, а необходимость.
Тебе подарили жизнь, и твой долг (и человеческое право) искать в
жизни красоту, пусть даже это всего лишь проблеск.
Я явилась в Италию нервной и тощей. Тогда я еще не знала, чего
заслуживаю в жизни. И может, до сих пор до конца не осознала это. Но
ясно одно. — за этот период я собрала себя по кусочкам и с помощью
невинных удовольствий превратилась в гораздо более целостное
существо. Одним словом, я набрала вес — эта фраза по-человечески, проще и точнее всего выражает мою трансформацию. Теперь я
ощущаю свое присутствие в мире гораздо отчетливее, чем четыре
месяца назад. Я уезжаю из Италии, став намного больше, чем до
своего приезда. Уезжаю с надеждой, что рост одного человека —
расширение его жизненных горизонтов — само по себе
примечательное событие. Пусть даже человек, которому повезло на
этот раз, — не кто иной, как я.
КНИГА ВТОРАЯ
Индия,
или
«Карашо пожаловать!»,
или
36 историй о поиске веры
37
B детстве у нас были цыплята. Их всегда было не меньше десятка, и, когда один умирал — их и ястреба таскали, и лисицы, не говоря уж о
загадочных цыплячьих болезнях, — папа тут же заменял его на нового.
Ехал на соседнюю птицеферму и возвращался с новым цыпленком в
мешке. Но дело в том, что подсаживать нового цыпленка к старым
нужно очень осторожно. Нельзя просто поместить его к «старичкам»
— они воспримут это как вторжение на их территорию. А сделать
нужно вот что: ночью, пока остальные спят, тихонько подсадить новую
птицу в курятник Посадить ее на жердочку рядом со стаей и на
цыпочках выйти. Утром, когда цыплята проснутся, они не заметят
новенького, потому что будут думать: «Мы не видели, как он пришел, значит, он был здесь все время». Но самый прикол, что и новенький, проснувшись в новой стае, не понимает, что его только принесли, и
думает: «Наверное, это и есть мой курятник».
Такое же чувство возникает у меня по приезде в Индию.
Мы садимся в Мумбаи в половине второго ночи. Тридцатого
декабря. Высмотрев свой багаж, я сажусь в такси, где мне предстоит
ехать несколько часов — ашрам находится в глухой деревне. Рассекая