невинности. Я был даже излишне откровенен с вами, вплоть до того, что мог показаться вам
жуликом. Но у меня-то ведь нет нужды нарушать закон, как приходится вам, майор.
За этими словами, сказанными примирительным тоном, последовало молчание.
Затем Макартни произнёс:
— Тем не менее я эту бумагу не подпишу.
— Вы её подпишете и приложите к ней печать или я не выплачу вам денег. Чего вы
опасаетесь, майор? Даю вам слово…
— Вы даёте мне слово! Чума и мор! Чем ваше слово надёжнее моего?
— Обстоятельства делают его надёжнее. У меня не может возникнуть искушения его
нарушить, как у вас. Я на этом ровно ничего не выгадаю. Капитану Бладу было уже
совершенно ясно, что раз майор Макартни до сих пор не влепил французу пощёчины за все
полученные от него оскорбления, значит, он кончит тем, что подпишет бумагу. Только
совершенно отчаянная нужда в деньгах могла довести англичанина до столь унизительного
положения. Поэтому Блад ничуть не был удивлён, услыхав ворчливый ответ Макартни:
— Давайте сюда перо. Покончим с этим.
Снова на некоторое время наступила тишина. Потом раздался голос полковника:
— Теперь приложите печать. Вашего перстня будет достаточно.
Капитан Блад не стал ожидать, как развернутся дальше события. Высокие узкие окна,
выходившие в сад, были распахнуты. За окнами быстро надвигались сумерки. Капитан Блад
бесшумно перешагнул через подоконник и исчез среди пышно разросшихся кустов. Гибкие
лианы, словно змеи, обвивали стволы деревьев. Капитан Блад вынул нож и срезал одну
тонкую плеть у самого корня.
Но вот на тенистой пальмовой аллее, где уже совсем сгустился мрак, появился капитан
Макартни с увесистыми кожаными мешочками в каждой руке; тихонько напевая что-то себе
под нос, он сделал несколько шагов, споткнулся на какую-то, как показалось ему, верёвку,
протянутую поперёк аллеи, и, громко выругавшись, растянулся на земле плашмя.
Оглушённый падением, он ещё не успел прийти в себя, как на спину ему навалилась
какая-то тяжесть, и чей-то приятный, мягкий голос прошептал у него над ухом по-
английски, но с заметным ирландским акцентом:
— У меня нет здесь моих пиратов, майор, нет корабля, нет пушек и, как вы изволили
заметить, нет даже шпаги. Но руки у меня есть и голова тоже, и этого вполне достаточно,
чтобы справиться с таким презренным негодяем, как вы.
— Вас вздёрнут за это на виселицу, капитан Блад, богом клянусь! прорычал
полузадушенный Макартни.
Он яростно извивался, пытаясь вырваться из сжимавших его тисков. В этом положении
шпага не могла сослужить ему службы, и он старался добраться до кармана, где лежал
пистолет, но тем самым только выдал свои намерения капитану Бладу, который тотчас и
завладел его пистолетом.
— Лежите тихо, — сказал капитан Блад, — или я продырявлю вам череп.
— Подлый Иуда! Вор! Пират! Так-то ты держишь своё слово?
— Я тебе не давал никакого слова, грязный мошенник. Ты заключил сделку с этим
французом, а не со мной. Он подкупил тебя, чтобы ты изменил своему долгу. Я в этой сделке
не участвовал.
— Ты лжёшь, пёс! Вы оба отпетые негодяи, клянусь преисподней, и работаете на пару.
— Вот это уже незаслуженное оскорбление, и крайне нелепое притом, сказал капитан
Блад.
Макартни снова разразился бранью.
— Вы слишком много говорите, — сказал капитан Блад и с большим знанием дела
легонько стукнул его два раза рукояткой пистолета по голове. Майор обмяк, голова его