— Как видите, я доставил сюда ваш выкуп, дон Родриго, — сказал он, указывая на
закованных в кандалы пленников. — Вы теперь свободны и можете покинуть этот корабль
вместе с доном Хайме. Наше прощание, к сожалению, должно быть кратким, так как мы уже
поднимаем якорь. Хагторп, распорядись!
Дону Хайме показалось, что он начинает кое-что понимать. Взбешённый, он
повернулся к кузену своей жены:
— Черт побери, так вы с ними заодно? Вы были в сговоре с этими врагами Испании с
целью…
Чья-то крепкая рука стиснула его плечо, откуда-то донёсся резкий свисток боцмана.
— Мы поднимаем якорь, — произнёс капитан Блад. — Вам лучше покинуть этот
корабль, поверьте мне. Для меня было большой честью познакомиться с вами.
Отправляйтесь с богом, дон Хайме, и постарайтесь оказывать больше уважения вашей
супруге.
Губернатор, подталкиваемый сзади, шагнул, словно во сне, к трапу и начал спускаться в
барк. Дон Родриго, любезно распрощавшись с капитаном Бладом, последовал за
губернатором.
Дон Хайме, как мешок с трухой, повалился на корму барка. Но через несколько
мгновений он вскочил и вне себя от ярости принялся угрожать дону Родриго, требуя у него
объяснений.
Дон Родриго старался сохранить хладнокровие:
— Постарайтесь выслушать меня спокойно. Я плыл на этом корабле, на «Сент-Томасе»,
и направлялся в Санто-Доминго, когда капитан Блад напал на корабль и захватил его. Всю
нашу команду он высадил на берег на одном из Виргинских островов. Но меня, в
соответствии с моим рангом, оставил заложником.
— И, чтобы спасти свою шкуру и свой кошелёк, вы вступили с ним в эту бесстыдную
сделку?..
— Я предложил вам выслушать меня. Все это было совсем не так. Он обращался со
мной в высшей степени почтительно, и мы с ним в какой-то мере даже подружились. Он
весьма обаятельный человек, как вы сами могли заметить. Мы много беседовали, и он мало-
помалу узнал кое-что о моей личной жизни, а также и о вашей, так как между нами
существует некоторая связь, поскольку моя кузина Эрнанда стала вашей женой. Неделю
спустя, после того как вы захватили в плен Волверстона и ещё кое-кого из тех корсаров, что
сошли на берег, Блад решил воспользоваться полученными от меня сведениями, а также
моими бумагами, которыми он, разумеется, завладел. Он сообщил мне о своих намерениях и
пообещал, что не будет требовать за меня выкупа, если ему удастся, использовав моё имя и
мои бумаги, освободить захваченных вами людей.
— А вы что же? Согласились?
— Согласился? Порой вы, в самом деле, бываете на редкость тупы. Никто и не
спрашивал моего согласия. Я был просто поставлен в известность. Ваше глупое тщеславие и
орден святого Якова Компостельского довершили остальное. Вероятно, он вручил его вам и
так вас этим ослепил, что вы уже готовы были поверить каждому его слову.
— Так это вы везли мне орден? И пират захватил его вместе с вашими бумагами? —
промолвил дон Хайме, решив, что теперь наконец он что-то уразумел.
На худом загорелом лице дона Родриго появилась угрюмая усмешка.
— Я его вёз губернатору Эспаньолы, дону Хайме де Гусман. Ему же было адресовано и
письмо.
Дон Хайме де Вилламарга разинул рот. Потом он побледнел.
— Как! И это тоже обман? Орден предназначался не мне? Это тоже была его
дьявольская выдумка?