умирать, потом идти домой селенье.
Капитан Блад нашёл это объяснение исчерпывающим. Ему мгновенно припомнилось
необычайное рвение, с которым Гванахани старался увлечь его в эту экспедицию за
испанским золотом, — рвение, показавшееся ему несколько подозрительным. Теперь он
понял все. Этот набег на Санта-Марию, в который Бразо Ларго вовлёк его вместе с другими
корсарами, был нужен индейцу, чтобы вернуть себе похищенную дочь и отомстить капитану
Доминго Фуэнтес. Но вместе с тем капитану Бладу стало ясно и другое. Если похищение и
заслуживало кары, то дальнейшее поведение испанца по отношению к этой девушке,
которая, быть может, даже не была похищена, а последовала за ним по доброй воле, было
таково, что побуждало её оставаться с ним, и она, обезумев от страха за него, молила
сохранить ему жизнь.
— Он говорит, что дон Доминго соблазнил тебя. Это правда? — спросил её капитан
Блад.
— Он взял меня в жены, он мой муж, и я люблю его, — отвечала она страстно, а
влажный взор её больших тёмных глаз продолжал его молить. -Это наш ребёнок. Не
позволяйте им убивать его отца, дон Педро! А если они убьют Доминго, — вне себя
вскричала она, — я покончу с собой! Капитан Блад покосился на угрюмое лицо индейца.
— Ты слышал? Этот испанец был добр к ней. Твоя дочь хочет, чтобы мы сохранили ему
жизнь. А если, как ты сам сказал, вина его в том, что он обидел её, значит, она и должна
решить его участь. Что вы сделали с ним? Оба заговорили одновременно: отец — злобно,
возмущённо, почти нечленораздельно от гнева, дочь — захлёбываясь слезами пылкой
благодарности.
Вскочив на ноги, она потянула Блада за рукав. Но Бразо Ларго, продолжая протестовать,
преградил им дорогу. Он заявил, что капитан Блад нарушает их союз.
— «Союз»! — фыркнул Блад. — Ты использовал меня в своих целях. Ты должен был
откровенно рассказать мне о ссоре с доном Доминго, прежде чем я связал себя словом,
обещав ему полную неприкосновенность. Ну, а теперь…
Он пожал плечами и стремительно вышел из барака вместе с молодой матерью. Бразо
Ларго, задумчивый и хмурый, поспешил за ними.
У выхода из форта капитан Блад столкнулся с Волверстоном, возвращавшимся из города
вместе с двумя десятками своих молодцов. Блад, приказав всем следовать за ним, сообщил,
что индейцы хотят прикончить испанского капитана.
— Туда ему и дорога! — проворчал Волверстон, который был уже изрядно под
хмельком.
Тем не менее и он и его солдаты последовали за капитаном, так как, в сущности, речи
их были всегда кровожаднее, чем их дела.
Возле пролома в частоколе толпа индейцев, человек сорок — пятьдесят, раскладывала
костёр. На земле лежал дон Доминго — беспомощный, связанный по рукам и ногам.
Женщина бросилась к нему, нежно лопоча какие-то ласковые испанские слова. Улыбка
осветила его бледное лицо, ещё не совсем утратившее своё презрительное высокомерие.
Капитан Блад подошёл следом за ней и без дальних слов разрезал ножом сыромятные ремни,
которыми был связан пленник.
Индейцы злобно зашумели, но Бразо Ларго мгновенно их успокоил. Он быстро произнёс
несколько слов, и они с разочарованным видом примолкли. Солдаты Волверстона стояли
наготове, с мушкетами в руках, дуя на запальные фитили.
Под их охраной дон Доминго был доставлен обратно в форт. Его юная жена шагала
рядом с ним и на ходу давала капитану Бладу разъяснения по поводу немало удивившей его
готовности, с какой индейцы повиновались её отцу.
— Он сказал, что ты дал Доминго слово сохранить ему жизнь и должен своё слово