остальными испанцами.
— Ну, мы им этого не позволим, — заверил её капитан Блад.
Когда они возвратились в форт, испанский командир выразил желание поговорить с
капитаном Бладом.
— Дон Педро, — сказал он, — вы спасли мне жизнь. Мне трудно выразить свою
благодарность в словах.
— Прошу вас, не утруждайте себя, — сказал капитан Блад. — Я сделал это не ради вас,
а потому, что не люблю нарушать слово. Ну, и ваша малютка жена тоже сыграла в этом не
последнюю роль.
Испанец задумчиво улыбнулся, скользнув по индианке взглядом, и она подняла на него
глаза, в которых светились любовь и обожание.
— Я был неучтив с вами сегодня утром, дон Педро. Приношу вам свои извинения.
— Я более чем удовлетворён.
— Вы очень великодушны, — с достоинством сказал испанец. — Могу ли я
поинтересоваться, сеньор, каковы ваши намерения по отношению к нам?
— Как я уже сказал, мы не посягаем на вашу свободу. Когда мои люди возвратятся, мы
уйдём отсюда и освободим вас.
Испанец вздохнул:
— Именно этого я и опасался. Ряды наши поредели, оборонительные заграждения
разрушены, и когда вы уйдёте, мы окажемся во власти Бразо Ларго и его индейцев, которые
тотчас всех нас прирежут. Будьте уверены, они не покинут Санта-Марии, пока не
разделаются с нами.
Капитан Блад нахмурился.
— Вы, несомненно, вызвали на себя гнев Бразо Ларго, соблазнив его дочь, и он будет
мстить вам беспощадно. Но что могу сделать я?
— Дайте нам возможность отплыть в Панаму тотчас же, немедля, пока вы ещё здесь и
ваши союзники-индейцы не посмеют на нас напасть.
У капитана Блада вырвался нетерпеливый жест.
— Послушайте, дон Педро! — сказал испанец. — Я бы не обратился к вам с этой
просьбой, если бы ваши поступки не убедили меня в том, что вы, хотя и пират, человек
широкой души и рыцарь. Кроме того, поскольку вы, по вашим словам, не покушаетесь на
нашу свободу и не намерены держать нас в плену, то я, в сущности, ничего сверх этого у вас
и не прошу. Высказанные испанцем соображения были справедливы, и, поразмыслив над его
словами, капитан Блад решил, что и ему станет легче без этих испанцев, которых
приходилось одновременно и стеречь и защищать. Словом, прикинув так и эдак, Блад дал
согласие. Волверстон, однако, колебался. Но на вопрос Блада, чего они могут достигнуть,
задерживая испанцев в Санта-Марии, Волверстон вынужден был признаться, что он и сам не
знает. Единственное его возражение сводилось к тому, что не верит он ни единому испанцу
на земле, но этот довод нельзя было счесть достаточно веским. Словом, капитан Блад
отправился искать Бразо Ларго и нашёл его на дощатой пристани неподалёку от форта; он
сидел там в угрюмой задумчивости совсем один.
При его приближении индеец встал. Лицо его выражало подчёркнутое безразличие.
— Бразо Ларго, — сказал капитан Блад, — твои индейцы посмеялись над моим
честным словом и едва не нанесли непоправимый ущерб моей чести.
— Я не понимать, — сказал индеец. — Ты стал другом испанский веры?
— Почему другом? Нет. Но когда они сдавались в плен, я пообещал им полную
неприкосновенность. Это было условием сдачи. А ты и твои люди нарушили это условие.
Индеец поглядел на него с презрением:
— Ты мой не друг. Я привёл тебя здесь к испанский золото, а ты пошёл против меня.