По возвращении домой Гамсун занялся своими рутинными делами: как один из главных акционеров «Гюльдендаля» принимал участие в обсуждении планов издательства, продолжал следить за хозяйством в Нёрхольме и писал.
В 1933 году вышла последняя часть трилогии об Августе – «А жизнь идет».
«В 1933 году, согласно христианскому летоисчислению, Кнут выпустил Августа Бродягу идти над пропастью со стадом овец, – писала Мария Гамсун. – После Августа у нас воцарилась страшная пустота. Десять лет он и ему подобные населяли мир, в котором Кнут был творцом и хранителем, отцом и другом. Мне тоже не хватало этого героя, особенно потому, что последняя книга об Августе писалась по другую сторону тощей перегородки между моей комнатой и комнатой Кнута. Невозможно было не познакомиться с героями книги, коль скоро все совершалось так громко.
Всегда бывало так, что законченная книга становилась абсолютно законченной. Он никогда больше не отыскивал ее, не искал ту страницу, где, может быть, высказывались вещи, заслуживающие внимания. Он никогда больше не открывал ее.
Но случалось, что он просил об этом меня. Чтобы проверить, не использовал ли он раньше то или иное выражение. Мы, старики, говаривал он, склонны заново пересказывать одни и те же байки. Я ни разу не уличила его в этом.
...После каждой книги, как и теперь, после трилогии об Августе, самым важным было освободиться от нее. И тогда его другой мир – дом и семья – на протяжении многих лет делались для него спасением. В эти периоды он по-прежнему много читал – и книги, и газеты. Сам писал в газеты. Многие пытались поймать его на удочку, и иногда бывало, что он жадно заглатывал крючок. Его мнение никогда не было мнением большинства, нет, он чаще всего оставался одиноким. Особенное заключалось в том, что он, казалось, был доволен этим. Думаю, что его встревожила бы роль представителя большинства».