Но накануне он все-таки немного поговорил со мной. Незадолго до этого Бьёрнсон распорядился сделать новое издание своей «Новой системы», а отпечатанный тираж просто уничтожить. Гегель тогда, припоминаю, сказал что-то вроде: "Ну что ж, у Бьёрнсона и на это хватит денег!” Я понял, что сказано это было с иронией».
Даже из этого скупого рассказа уже всемирно известного писателя становится ясно, каким тяжким ударом стал для него отказ Гегеля и его невнимание к молодому писателю, нежелание даже сказать ему хотя бы несколько слов одобрения.
Но Гамсун никогда не сдавался – ни в юные годы, ни в глубокой старости. И, ошарашенный приемом в «Гюльдендале», оскорбленный, но не сломленный, Кнут отправляется к одному из самых уважаемых на тот момент старых норвежских поэтов – Андреасу Мунку [15] , который жил в Копенгагене. Мунк отнесся к молодому писателю дружелюбно. Вот как описывает Гамсун свою встречу с Мунком в письме к Цалю: