Сергей повёл нас в царство азиатских орхидей, которые любил, но не более, а вот его старшая сестра от этих цветов просто фанатела. Меня эта красота тоже покорила, но большее впечатление произвёл масштаб сооружения. Стеллажи с цветами всевозможных форм и расцветок простирались на сколько хватало глаз, от главной галереи отходили многочисленные отнорки и побочные галереи. И это только естественные цветы, как сказал Сергей, выведенные сорта в соседних галереях и вывели их гораздо больше, чем найдено природных прародителей.
По ходу я мучил моего тёзку вопросами по генному программированию, в чём он, вполне ожидаемо, оказался на голову выше даже выпускников ремесленной школы, чего уж обо мне говорить. Наконец он не выдержал:
— Признавайся, что задумал?
— Да пока только намётки, — почти честно ответил я.
— Да не боись, красть идею не буду!
— Верю, — хмыкнул я, — у тебя тут своих секретов хватает. Просто пока и в самом деле говорить не о чем, да и хочется самому разобраться.
— Ну разбирайся. Но если что…
— Обязательно достану тебя вопросами.
Даша на это закатила глаза и шумно выдохнула.
Ксения остановилась у длинного, уходящего вдаль стеллажа, уставленного горшками с чем-то, напоминающем плотные пучки осоки.
— Эх… цимбидиумы ещё только зацветают… — вздохнула она.
— Да! — оживилась Даша. — Обязательно притащу его сюда числа десятого водолея!
Ксюша критически осмотрела своё хозяйство и поправила:
— Лучше пятнадцатого. Тогда они точно все распустятся. Вот это будет зрелище!
И она нежно провела рукой по торчащему из ближайшего пучка осоки цветоносу.
Даша, между тем, о чём-то договорилась с Люсей и под конец экскурсии они откровенно липли ко мне с двух сторон. Видать мысль о том, что мужчину придётся делить с как минимум ещё одной девушкой была для современных мадмуазелей привычна, оставалось только контролировать процесс: решить с кем конкретно и кто будет главной, вот Даша решила взять процесс в свои руки. Меня же ситуация малость напрягала: что ни говори, но мой прежний опыт не предполагал такие отношения.
Когда мы вышли из оранжерей, мамочки посмотрели на своих детишек с нескрываемой укоризной, похоже, полученный результат не устраивал их на корню. А вот сам старший Тимирязев от ситуации откровенно угорал. Я же не удержался и спросил: не состоит ли он в родстве с тем самым Тимирязевым, в честь которого получило имя его княжество.
— Конечно, было бы просто присвоить себе родство с великим учёным, но, нет. Мой великий предок, когда началась смута Тёмных веков, руководил стоявшей здесь ещё тогда сельскохозяйственной академией. Он сумел сохранить ядро академии и даже вёл кое-какие записи. Кстати, наш архив по Тёмным векам и предшествовавшему времени — самый полный из известных и большая часть того, что мы знаем об этих временах как з из наших архивов. И он же установил передачу своей должности по наследству. Ну а когда Тёмные века закончились, государь-император утвердил наше владение этими землями и пожаловал нам эту фамилию. Это огромная честь для нас и мы стремимся соответствовать своему имени!
— Думаю, Тимирязев, тот самый, гордился бы вами, — ответил я совершенно не кривя душой.
— Надеюсь на это! — с пафосом ответил Исидор Дмитриевич и было видно, что мои слова ему понравились.
На том мы и расстались.
В машине я вытащил из багажного ящика шлем, заправил в наручи боевые батареи и снял их с предохранителя.
— Не, вы с дядей Захаром реально маньяки, — хмыкнула она. — Ведь выглядишь в этом всём как дурак!
— Лучше я буду ходить по земле как дурак, чем лежать в ней как умный, — парировал я. — Ты лучше скажи, о чём вы там с Люсей договорились? Шкурку мою уже поделили?
При этом подумал, что правильнее было бы сказать"койку", но пока подъехать к Дашеньке с этой идеей, в смысле, с идеей «в койку», я не решался. Даша на это посмотрела на меня… не то, чтобы волком, но достаточно строго, и заявила:
— Во-первых, называй её Мила, Люсю она не любит. Во-вторых, да, на балу пригласим её в наш междусобойчик, причём сразу. Иначе наползут всякие, отшивать замаешься.
— Так о чём же вы договорились? — с некоторым ехидством настаивал я.
— Будешь себя хорошо вести, может быть и узнаешь.
Я только пожал плечами и принялся рассматривать Москву, сквозь которую неслись наши глейдеры. Время уже было позднее, мелкий снежок серебрился в свете фонарей самого винтажного вида. Ни дать ни взять керосиновые фонари конца XIX века, даже язычки пламени в них вполне себе настоящие и колышутся. Но мягкого тёплого света эти фонари дают много больше, чем уличное освещение в моё время, вверх они почти не светят, а колыхания теней, возникающие от того, что язычки"пламени" внутри прозрачных кожухов слегка покачиваются, не раздражают, а только добавляют ощущения уюта.
Убаюканный этой идиллией я не сразу среагировал на «Малину», резко обогнувшую наш кортеж и развернувшуюся к нам боком.
— Тревога! — заорал наш водитель, поднимая машину на дыбы.
— Зафиксируйся, — рявкнул я Даше, нахлобучивая шлем и подтягиваясь над передним сиденьем, чтобы увидеть атакующих.
— Куда! Прячься! — проорал водила, но я уже фиксировал в прицел одного из нападавших, того, который наводил на нас какую-то штуковину, напоминавшую длинную трубу. Ну вылитый гранатомёт XXI века.
В следующее мгновенье мой плазменный заряд попал ему в грудь. Куда его унесло я не видел, потому что следующим выстрелом влупил их «Малине» в ближайший к нам антиграв. К счастью, у них была действительно «Малина», а не замаскированный «Тёрн» и моего заряда хватило чтобы этот антиграв достать. Вспышка была фееричной, меня на секунду ослепило даже через защиту шлема, а нашу машину ударом качнуло назад. Когда зрение вернулось я увидел стоящую на ребре машину террористов и три выпавшие из неё тела. Одно лежало на дороге неподвижно, два других весьма оперативно собирали себя в кучку и даже пытались поднять какое-то оружие. Я послал по заряду каждому в голову, после чего упал на сиденье и крикнул:
— ББ-3 мне, я пустой!
— В бардачке у вас! — откликнулся водила.
На мой окрик Даша словно очнулась и трясущимися руками подала мне запасные батарейки. Сменил я их очень вовремя, потому как водила уже передавал целеуказание вправо и немного назад. Там, в окне стоящего у дороги здания, маячил какой-то тип и тоже на нас что-то наводил. Я шарахнул по нему. Комната, из которой он стрелял озарилась изнутри ярким синим светом и всё её содержимое, вместе с остатками стрелка, вылетело наружу.
— Не жги так! — одёрнул меня водитель. — БК не бездонный!
— Гут! — коротко ответил я оглядываясь.
Машина охраны тоже стояла на ребре, прикрывая нас своей тушей, а её экипаж занял позиции по бокам, используя её как укрытие и довольно лихо отстреливался.
Неожиданно нас накрыло куполом, по которому поплыли радужные разводы, как по луже, на которую плеснули бензином, а через секунду на дорогу рухнули несколько «Тёрнов» в полной боевой обвязке и следом посыпались люди десанта.
— Свои! — раздался на нашем канале связи голос старшего Тимирязева, а следом и он сам подошёл к машине. В полной боевой выкладке. Сзади нас на дороге несколько раз полыхнуло и всё стихло.
— Благодарю, князь, вы как нельзя вовремя, — произнёс я выходя на дорогу. Его люди уже оцепили периметр и внимательно наблюдали за округой. — Не подскажете, как вам это удалось?
Конечно, он мог на это обидеться, но и некоторая подозрительность с моей стороны выглядела в данной ситуации уместной. Похоже, он всё прекрасно понимал и воспринял мой вопрос как должное:
— Всё просто. Вы поделились с Серёжкой своими опасениями, он поделился со мной, а я прекрасно знаю Захара Георгиевича. Он на пустом месте разводить панику не будет. Поэтому взял на себя смелость приглядеть за тем, как вы возвращаетесь, хотя бы в зоне моей ответственности. Исключительно штатными средствами контроля! — добавил он в конце.
По ходу разговора мы подошли к стоящей на ребре машине нападавших. Сами они лежали на дороге смирно, что, впрочем, не удивительно. У одного из них грудная клетка была раскрыта и хорошо прожарена изнутри, а двое других были без голов.
— Кто это их так? — искренне удивился Тимирязев.
— Юный князь слишком щедро расходует боекомплект, — прокомментировал наш водитель, который увязался за нами.
— Как там Даша? — спросил я его, намекая, что я и сам кое-чего стою, а вот за девушкой в сложившейся ситуации можно было бы и приглядеть.
Ответил мне, как ни странно Тимирязев:
— Не волнуйтесь, там сейчас двое ваших и Серёга на подхвате. А для вас, как я понял, это первый реальный бой?
— Да, — ответил я, почти не кривя душой. В моей прошлой жизни случались и разборки и драки, но чтобы вот так, вести бой на поражение боевым оружием, с противником, который пришёл убивать, действительно впервые.
— Должен заметить, что для первого боя — очень неплохо, княже! — одобрительно кивнул Исидор Дмитриевич.
Осмотрев то, что осталось от врагов, мы вернулись к нашим машинам, которые уже стояли нормально… вроде как… Наш глейдер действительно был почти цел, это спасибо мне, я сразу вырубил стрелка с тяжёлым оружием, чем-то вроде гранатомёта моей прежней жизни, а вот машина охраны лежала пузом на дороге и слегка дымилась. Этот «Тёрн» принял на себя удар такой же штуки, из которой не успели выстрелить по нам и тем спас наши шкурки.
Даша была в совершенной истерике, сколько её ни успокаивали охранники и мой тёзка. Стоило мне подойти, как она с воплем: «Свинья! Бросил меня тут одну!», с размаху влепила мне пощёчину. И тут же завизжала, схватившись за руку, потому как попала мне по шлему.
— Сними эту железяку немедленно! — заорала она, на что я, стараясь соблюдать спокойствие ответил:
— Конечно, как только мы окажемся в более-менее безопасной обстановке.
Даша разревелась. Серёга посмотрел на меня совершенно беспомощным взглядом, а его отец спокойно заявил:
— Вполне разумный подход. Предлагаю вернуться в наше имение и дождаться там Его Величество. Он извещён и обещал скоро быть.
Я бросил короткий вопрос по общему каналу охраны и получив подтверждение согласился, после чего сел рядом с Дашей, обнял её за плечи и принялся успокаивать. А машины, те что были на ходу, споро развернулись, перестроились и понеслись к логову главных агрономов Империи.
Мы осели в просторной беседке посреди каких-то субтропических зарослей. В кустах что-то шуршало, в пруду время от времени плескалось, по воздуху разливались ароматы лаванды и розмарина, Даша немного успокоилась на моём плече, а меня начала бить крупная дрожь. Пока мы дрались, организовывали отступление, было не до эмоций, но сейчас, когда можно было слегка расслабиться, меня пробрало. Даже Даша почувствовала. Слегка отстранившись от меня она с удивлением спросила:
— Ты что? У же всё! Расслабься.
Хотел сказать ей, что ничего ещё не кончилось, что нет никакой уверенности что сам Тимирязев не приложил к этому руку, а потому здесь только условно безопасно, но не при самом же хозяине это всё обсуждать? Поэтому спросил:
— Что-то удалось выяснить сходу?
Тимирязев сверился с чем-то в своём интерфейсе и принялся пояснять:
— Одного удалось взять, из тех, кто блокировал вас сзади, но его пока не допрашиваем, ждём Стражу. Остальных… Думаю, удастся установить личности, по ДНК. Машины взяты в аренду, сегодня в районе обеда. Пока больше ничего.
— А тот стрелок, который из дома целился?
— А ничего. Вы, княже, постарались, — хмыкнул добрый хозяин. — В комнате вообще ничего не осталось. Дверь вынесло в коридор, а всё остальное, включая стрелка, в окно. Труп, конечно, нашли, но сказать по нему пока нечего. Криминалисты, конечно, роют носом землю, но пока на все вопросы только матерятся.
Я хотел было высказать кое-какие соображения по этому поводу, но тут к нам вошёл крёстный. Все встали, Даша бросилась к нему и вцепилась, как утопающий вцепляется в спасательный круг, я поднялся и коротко кивнул:
— Крёстный…
— Слышал князь, вы вели себя как герой! — ответил он вместо приветствия.
На это я искренне поморщился:
— Какой там герой! Со страху сжёг два БК и половину третьего, всех кого видел — перебил, допросить некого…
— Если насчёт последнего, то я твои действия одобряю! — сказал он твёрдо. — В такой ситуации главное это выжить и нейтрализовать врага. Всё остальное решается по остаточному принципу. А насчёт разумного расходования БК в бою, это уже вопрос опыта и тренировок. Будем над этим работать.
По ходу нашей беседы он нежно гладил опять разрыдавшуюся Дашу по голове, а закончив со мной обратился к Тимирязеву:
— Исидор Дмитриевич! Я выражаю вам свою высочайшую благодарность за проявленную бдительность и своевременное вмешательство, но давайте обсудим случившееся завтра. Сейчас я, пожалуй, отвезу детей домой.
— Да, конечно, Ваше Величество! Это действительно необходимо.
И вот мы уже несёмся в царском кортеже по тем же самым улицам. Место недавнего боя мы перепрыгнули, поднявшись метров на десять над дорогой. Крёстный же задал вполне ожидаемый вопрос:
— Ну-с, слушаю вас, молодые люди.
Я вздохнул и приступил к покаянию:
— Когда всё закончилось, мне надо было остаться с Дашей, а не идти смотреть трупы…
— Молодец, сам всё понял. Значит ругать тебя за это не буду. Что ещё?
— Меня волнует стрелок, который был в доме. Тимирязевы решили пригласить меня не ранее вчерашнего вечера. Даже если информацию об этом сняли у них, значит на организацию засады времени практически не было. Ведь надо выбрать место, договориться с хозяевами квартиры, организовать пути отхода. Ведь не самоубийца же этот стрелок!
— Последнее вовсе не очевидно, — возразил крёстный, — мы не знаем его статус зомбирования. И уже не узнаем, увы. Но в таком случае, как думаешь, не может быть, что всё это безобразие организовал сам Тимирязев?
— Я думал об этом и думаю, что это возможно.
— И всё равно согласился отправиться к нему? — крёстный изобразил искреннее удивление. Даже Даша, которую мне удалось оторвать от крёстного с заметным усилием и которая сейчас изредка всхлипывала у меня на плече, приподняла голову и спросила:
— Ты чего?
Я этот вопрос проигнорировал и стал отвечать крёстному. Тем более, что в этом ответе содержался ответ и на дашин вопрос:
— Если он даже и участник какого-то хитровывернутого заговора, то убивать нас на своей территории он не стал бы. Вот он точно не самоубийца. Участвовать в заговоре для устранения нас с Дашей ему никакого резона нет. Ему выгоднее женить меня на одной из своих дочек и чтобы Серёга окрутил Дашу. Ну, «и», «или»… его любой результат устроит, в разной степени, конечно, но любой… Если он, конечно, не греет руки на проблемах с воспроизводством рода людского.
— Греет, ещё как. Но при том в определённой степени честен. Все наработки по инкубации он публикует в открытом доступе и отказывается от любых патентов. Даже написал и издал книгу: «Как сделать инкубатор в походных условиях». Всё расписал, по шагам. Между прочим, по этой инструкции получается вполне работающий агрегат.
— И, тем не менее, конкурентов у него до сих пор не завелось, — снова возразил я.
— Это тоже надо учитывать, — нехотя согласился крёстный, а я всё-таки решил, что необходимо подвести некоторую черту:
— И всё-таки, мне кажется, что это не он устроил… Понимаешь, как-то много всего собралось и идёт от этого какое-то ощущение… чего-то общего. И с моим княжеством, и подкоп этот… дядя Захар тебе рассказывал?