Ну как большой? На самом деле дефект кладки занимал участок где-то в метр шириной и на метр от пола.
— Что это? — уточнил я.
— Когда стена тонкая, так же выглядит, — сообщил дракончик и со вздохом добавил: — Но ты велел не летать сразу далеко поэтому отсюда я вернулся.
Обратный путь был не слишком интересен, разве что в подвале, через который Анкалагон проник в подземелье нашлись рабочие и пришлось ждать. Сначала пока они закончат работы, этого хватило минут на пятнадцать, а потом пока они соображали на троих. Это заняло где-то час. Заняло бы и больше, но в открытое подвальное окно донёсся сварливый женский голос, который интересовался, почему это минутная работа заняла у них так много времени?
А дальше у меня случился ступор на, казалось бы очевидном вопросе: стучать сразу Захару Георгиевичу или подождать? Вроде бы мне, как взрослому человеку, следовало тут же сообщить в охранку: Ясно же, этот коридор чем-то важен и кто-то нехороший пытается в него пролезть. С другой стороны, что-то меня останавливало. И я решил подождать, хотя бы до утра, по ходу прикидывая, что надо приказать дракончику быть ещё осторожнее, а заодно принялся выяснять: куда мог выходить тот подвал, из которого пытались проникнуть в заинтересовавший меня туннель. Перенести наблюдения моего шпиона на карту города оказалось довольно просто и я быстро нашёл искомый двор, но разведку его я всё-таки решил оставить на утро.
Тут сразу возникает вопрос: А как же так? Дракончик этот — мощный шпионский девайс и в свободной продаже? Ну, не в такой уж и свободной. Прежде всего, стоит эта игрушка весьма прилично. Подавляющему большинству подданных Империи просто не по карману. Даже многим дворянам. Это я, член царской семьи, когда оказался в Москве на ярмарке ничего не знал про местные цены, да ещё и на новогоднем ажиотаже, позволил себе такой подарок. Во-вторых, привязать к себе этого дракончика, да на таком уровне, как у меня — надо быть самому сильным и знающим магом или нужна помощь очень сильного мага. Крёстный сделал мне это так, мимоходом, ну так не зря же говорят, что государь-император — сильнейший маг Империи. А кому другому подобная услуга обойдётся дороже самого дракончика, да ещё и найти мага, который для тебя это сделает — задача не самая простая. А без привязки он просто не будет делать многие вещи. Например, вот так лихо шпионить. Да и объяснить словами увиденное сможет весьма ограниченно: магия — магией, но мозги у таких конструктов птичьи, со всеми их ограничениями. Тут чудес не бывает. Не следует забывать и о том, что эмоциональная связь между человеком и таким фамильяром устанавливается в обе стороны и потерять такого друга — удар очень тяжёлый. Знай я всё это тогда — точно не стал бы гонять Анкалагона по всяким стрёмным местам.
А если кто-то, как я, сдуру все эти ограничения преодолеет, то тут вступают в силу законы Империи плюс практика Стражи и прочих охранительных структур: Если человек появился на улице или в прочих людных местах — значит согласен, чтобы его все видели и даже запечатлели. Не хочешь, чтобы тебя снимали — сиди дома, вот тут Империя стоит на страже неприкосновенности своих подданных твёрже некуда. А всякие места с ограниченным доступом всегда чётко обозначены и охраняются, как минимум — теми же сторожевыми котами. Правда, как я только что выяснил, бывает, что охраняют только парадный вход. Похоже, что за прошедшие с моей смерти две тысячи лет в некоторых вопросах ничего не изменилось…
Поутру я всё-таки решился и вызвал Захара Георгиевича. Голос, ответивший мне, был бодрым и спокойным:
— Что-то случилось?
— Не знаю, — честно признался я. — Но кое-что может быть вам интересно.
— У тебя сразу после завтрака танцы. Твой вопрос может подождать?
— Не знаю, — снова ответил я.
— Даже интересно. А за завтраком… впрочем, кажется я уже знаю ответ.
— Я действительно не знаю! — воскликнул я. — Тёте Лиз это знать наверное надо, а вот Даше и Грише… Честно, не знаю.
— Спрашивать, на долго ли это, как понимаю, смысла нет. Можешь забежать сейчас, перед завтраком? А там решим.
Ну я и забежал. И коротко рассказал о вчерашних приключениях моего фамильяра. Дядя Захар резко сосредоточился:
— Можешь показать эти места на карте?
Я показал. Вход в туннель, где в него пролез Анкалагон и где по моим прикидкам должен быть вход в подвал, из которого кто-то пытается в этот туннель пробраться. Захар Георгиевич посерел. Минуты три он молча смотрел на карту, потом повернулся ко мне и спросил:
— Ну и что с тобой делать? Выпороть на площади или к ордену представить?
— Ну… — ответил я в тон вопросу, — Минус с плюсом взаимно уничтожаются, так что… может просто объяснить, что к чему?
— При всех минусах такого решения, у него есть и свои плюсы… По крайней мере, кое-какие проблемы оно решит, — начал было наш главный безопасник после короткого размышления, но тут меня настиг вызов от Даши:
— Эй, ты! Где шляешься? Все уже за столом!
Я вопросительно посмотрел на дядю Захара, тот утвердительно кивнул и засобирался:
— Скажи, что уже идём.
Ну я и сказал. Даша на это возмутилась:
— Ты чего? Опять во что-то влип?
— Придём — всё объясню! — ответил я, разрывая связь.
Когда мы пришли, Даша вместо приветствия набросилась на меня:
— Ну и во что ты опять ввязался⁈ Делать что ли нечего⁈
— Да ничего особенного, — спокойно пожал пожал плечами безопасник. — Просто Серж случайно узнал, что кто-то подбирается к третьей лестнице.
Гриша и тётя Лиз синхронно положили приборы на стол, а Даша только непонимающе переводила взгляд с мамы на брата. Гриша наконец тихо выдохнул и более-менее спокойно спросил: как же я всё-таки узнал об этой загадочной лестнице? Я и рассказал про Анкалагона и его вылазки в город. Тут оживилась тётя Лиз. Глядя на меня с нехорошим прищуром она спросила:
— Нука-нука, поведай, как ты смог привязать к себе фамильяра на таком уровне?
Я только пожал плечами, ибо в тот момент не понимал, что тут такого страшного:
— Мне крёстный помог.
Тётя Лиз закрыла лицо руками и произнесла сдавленным голосом:
— Вот он сюда приедет и я… бороду ему выдеру! Нет! Я всё расскажу Софи! И мы вместе выдерем ему бороду!
Она шумно выдохнула и, положив руки на стол, добавила:
— И вот так делаются все дела! Как ещё империя-то не развалилась!
На это дядя Захар только пожал плечами:
— Но надо признать, что Миша справляется много лучше, чем мог бы кто-то другой.
— А вот от этого совсем страшно! — выдохнула тётя Лиз.
Даша, всё это время блуждавшая обалделым взглядом между участниками разговора, решилась, наконец, спросить:
— Ма-а-а-м! А чего случилось? И что такого страшного Серж отчубучил… опять…
Дядя Захар на это только задумчиво покачал головой:
— Тем не менее. Если бы Серж не завёл себе такого удобного друга и не бросился бы исследовать наше обиталище…
— Ещё не известно, что хуже, — мрачно оборвала его тётя Лиз.
— Лизонька! А не заносит тебя, часом? — полюбопытствовал дядя Захар.
— А ты бы полюбопытствовал у Миши, чего это он так сюда прискакал, как встрёпанный, когда Серж провалился в транс энциклопедиста?
— Если я правильно понимаю, не столько ради меня, — вставил я своё веское слово.
— Мог бы и сам догадаться, — раздражённо бросила тётя Лиз. — Ты две тыщи лет полоскался в нави, висел на своём талисмане, как червяк на крючке. Думаешь тебя оттуда вытащили и всё прошло? Ага, ща-а-а-з-з-з! Ты и сейчас, фактически, открытый канал в навь и то, что через тебя может вылезти — совсем не доброе. Я, Софи и Мишка тебя к телу прицепили, канал заткнули. Но, пока что, это всё внешние конструкты, более-менее серьёзная встряска и пробка вылетит. И что оттуда вылезет — не знает никто. А самое страшное, что там есть такие сущности, что даже я могу не сразу понять, что ты, это уже не ты. Хорошо когда ты провалился в транс, я сразу держала процесс под контролем и сейчас в тебе уверена, но если что-то случится когда ты будешь один? А потеря такого фамильяра бьёт так, что ой. Люди в твоём возрасте седеют.
Я закусил губу, представил, что в результате одной из этих исследовательских вылазок Анкалагон погибнет…
— Пробрало? — уточнила тётя Лиз.
В ответ я только кивнул. Действительно, пробрало.
— Вот так-то!
Но тут меня пробрало по другому поводу:
— А рассказать заранее⁈ Чтобы я знал, куда можно лезть, куда нельзя!
— А они не знают, что можно, что нельзя, — ехидным голосом встрял дядя Захар. — Как ты вляпаешься, так и становится ясно, что вот туда тоже нельзя.
— Ну хорошо, но вот например, с Анкалагоном. Всё, что связано с этой операцией.
— С этим вопросом — к Мише, — фыркнула тётя Лиз. — Может научится сначала думать, потом делать… Хоть иногда.
Но тут снова встряла Даша. Она, похоже, думала, думала над услышанным и додумалась. Причём в правильном направлении:
— Ма-а-а-м! А чего, получается у нас тут спрятано что-то очень страшное?
— Скорее важное, — я решил не скрывать свою осведомлённость. — Как ты думаешь, почему твоя мама живёт тут, а не в дворце, как положено ей по статусу? Потому что её способности и сила лучше всего подходят для того, чтобы охранять или сдерживать ЭТО.
Даша с шумом захлопнула рот, а я добавил веское предположение:
— Если бы для этой задачи лучше подходила Её Величество, здесь жила бы она.
— Угу, — подтвердила тётя Лиз.
— А если бы па… дядя Миша? — Даша быстро взглянула на безопасника и поправилась.
Дядя Захар же и ответил:
— Значит здесь и был бы дворец.
— И чего тут такого важного? — кажется, Даша снова совершила для себя очередное потрясающее открытие.
Тётя Лиз собралась было что-то сказать, но её перебил дядя Захар:
— И правда, Серж, расскажи, что тут такого страшного есть и откуда ты об этом знаешь?
Ну я и рассказал, что услышал от мальчишек во время одного из обеденных перерывов у Макарыча. И заодно спросил:
— А та пещера, над которой проплывает трамвай в Одинцово, она тоже связана с этой находкой?
— А это тебе Вадим сболтнул? — уточнил дядя Захар.
— Разве есть что разбалтывать? — искренне удивился я. — Я спросил, он сказал, что там пещера, которую вскрыли при добыче камня. Её начали исследовать, потом завязали. Насчёт того, что тут что-то нашли и что при событиях пострадал государь-император, так странно, что это ещё не все знают. Было много пострадавших, было много свидетелей, даже если всё засекретили и всех предупредили, всё равно, там один одно сболтнул, в другом месте другой что-то другое, И пошло-поехало. А скорость распространения слухов, как известно, больше скорости звука. Всегда была, есть и будет.
Гриша на это тяжело вздохнул:
— Сразу надо было вбросить официальную версию, которая не противоречила бы тому, что люди могли увидеть.
Дядя захар же только отмахнулся:
— Эх, если б я тогда чего-то решал… А дядя Саша, дундук! «Всё засекретить! Здесь ничего не было!». Ага. А то, что император пал в битве никто, конечно, не понял. В результате имеем то, что имеем.
Завершив эту тираду, он посмотрел на меня:
— Кстати, что ты будешь говорить, если тебя спросят об этом?
— А что я могу сказать? Не знаю, не был, не участвовал. Да, знаю, что здесь был какой-то кипеж, в результате государь погиб, а большего мне не рассказывают, типа мал ещё.
— Я никогда не сомневалась, что ты умный мальчик, — похвалила меня тётя Лиз и тут же обратилась к дочери: — Ты всё слышала, что Серж сказал?
— Ага… — Сказать, что Даша была удивлена, значит ничего не сказать.
— Вот и славно!
Но у меня ещё оставались вопросы, причём из жизненно важных:
— А всё-таки, чего надо ждать и что делать если что?
Тётя Лиз и дядя Захар переглянулись и безопасник ответил:
— Если что — запираетесь в своих комнатах, надеваете броню и ждёте особых распоряжений.
— Не пойдёт! — возразил я. — Я, так понимаю, мы здесь, если и не в осаде, то в первой готовности. Если что-то начнётся, может случиться всякое, значит у каждого должен быть план действий, с контрольными точками и вариантами на все случаи. Чтобы не бегать и не тыкаться и не искать друг друга по злачным местам.
— А ведь Сержу на самом деле не четырнадцать лет, — Гриша очень серьёзно прокомментировал моё высказывание. — И Даше уже пора осмысленно участвовать в некоторых делах.
— Ты прав, — поддержала его тётя Лиз. — Надо устроить им небольшую лекцию о том, что им уже пора узнать. Но не сегодня.
Она окинула меня внимательным взглядом и пояснила:
— Никакое происшествие не происходит на пустом месте. Любой кризис имеет своих предвестников и развивается некоторое время. Сейчас не сороковой век и мы примерно знаем, с чем имеем дело. Я абсолютно точно знаю, что в течение ближайших трёх месяцев ничего не случится. К сожалению, сейчас это максимально возможная глубина прогноза. Не то, чтобы много, но это то, что у нас есть… А сейчас, детишки, вам пора на танцы, Аристарх Евграфьевич уже связывался со мной и сердится.
Ну мы и пошли, танцевать. А на выходные я выторговал себе поездку на стрельбище.
— Ну-у-у-у! — обиделась Даша. — В воскресенье нам положено отдыхать!
— Ты и так отдыхаешь каждый день пол дня! — парировал я. — Или скажешь, что танцы для тебя не отдых?
— Да с тобой… Какой отдых! Только нервы портить!
Но идея была признана здравой и в воскресенье мы всей семьёй поехали на стрельбище. Командовать парадом вызвался Гриша и, поскольку других желающих не нашлось, на него и свалили все организационные вопросы. Но, похоже, младший цесаревич и сам был не против размяться и развеяться, поэтому занялся делом с изрядным энтузиазмом. Даже лишний раз проэкзаменовал меня насчёт обращения с боевой бронёй, по ходу надавав кучу дельных советов от бывалого. Результат его вполне удовлетворил, в отличие от тёти Лиз, которая собирала Дашу. Женская часть команды появилась на полчаса позже назначенного времени и тётя Лиз всю дорогу что-то выговаривала розовой от возмущения дочери.
— Ну вот! Опять опоздали и теперь будет меньше времени на стрельбище! — возмущённо констатировала тётя Лиз.
— Не волнуйся, мама Лиз, — хитро улыбнулся Гриша. — Я же знаю с кем имею дело, потому и назначил встречу на пол часа раньше.
— Вот наглец! — совершенно искренне возмутилась тётя и мы начали загружаться в транспорт.
В отличие от крёстного, цесаревич Григорий не пытался изображать из себя отца-командира, так что этот выезд больше напоминал выезд на пикник. А на стрельбище нас ждала неожиданная встреча.
— Ба! Знакомые лица! — воскликнул Гриша.
— Ваше высочество, — князь Одинцов изобразил какой-то уж очень сложный поклон, как бы не шутовской.
— Митрофан Феоктистович… — Гриша отзеркалил его движение и оба искренне рассмеялись, после чего пожали друг другу руки. — Решили пострелять?
— Сына вывез, посмотреть чему его в его школе научили. А ты?
— Почти тоже самое. Даша и Серж будут поступать в Питерский кадетский, потихоньку готовлю. Кстати, позвольте представить: Сергей, князь Архангелогородский.
— А мы уже представлены, — кивнул Одинцов и подозвал сына: — Игнат! Что стоишь как чужой? Смотри какие люди приехали.
Игнат Митрофаныч, старший сын и наследник рода Одинцовых, наш с Дашей погодка, с достоинством кивнул мне и протянул руку для рукопожатия. Я столь же коротко кивнул и пожал протянутую мне руку.
— Молоды-ы-е люди! — с укоризной протянул старший Одинцов. — Ну кто же так знакомится! Даже перчатки не сняли!
— ОЙ! — сказал младший Одинцов и искренне смутился.
И я на всякий случай опустил глаза, тоже изображая смущение.