- Может быть, он и хотел уничтожить, - оказал подполковник, - но сами видите... Вы, надеюсь, согласны, что такая аттестация никак не может украсить офицера гвардии?
Я молчал. Ну как можно было ожидать, что этот материал, на котором поставили решительный крест, снова выплывет. И где! В отделе кадров!
- Ну что?.. - подполковник чего-то от меня ждал.
- Ничего не могу ответить!
Ну что я мог сказать? Не описывать же всю ту страшно тяжелую и сложную обстановку, которая тогда сложилась на Юго-Западном фронте.
- Хорошо, - и подполковник вдруг улыбнулся, - тут дальше есть две характеристики, в которых достаточно сказано о проявленных вами впоследствии хороших боевых качествах. Но на фронт я вас послать все равно не могу как ограниченно годного.
Перед подполковником лежали справки из госпиталя.
- Нога должна скоро зажить, - заторопился я вставить. - Да и воюют же другие. Вот по радио вчера передавали...
- Ну это по радио... - подполковник с минуту подумал. - Как у вас насчет почерка и вообще аккуратности? Я не промедлил даже и секунды:
- Все время учителя ругались, что грязь и ничего не разберешь.
- Тогда будете работать в промышленности по обеспечению фронта вооружением, - решил кадровики показал на дверь. - Пока обождите, с вами побеседуют.
И вот с предписанием: убыть в распоряжение полковника Кашелотова - я подъезжал к своему новому месту службы.
Еще за несколько километров до городка начался сплошной березовый лес, а когда, наконец, состав вынырнул из березового коридора, сразу открылся город, тоже окруженный белым забором берез.
И справа и слева от железной дороги потянулись покрытые сажей черные цеха. В приоткрытые окна вагона вошел стальной лязг и грохот. Запахло гарью заводских труб. По правде сказать, чувствовал я себя неважно. С чертежами никогда дела не имел, со станками, токарными, слесарными, фрезерными - тоже. Одно меня очень привлекало в новой работе. Где еще можно изучить боевую машину, все ее тонкости, как не на заводе? Изучить все особенности, чтобы стрелять точнее.
Разыскать полковника Кашелотова, к которому у меня было предписание, оказалось легко. Военпредов на заводе знали все. Нужно было подняться на второй этаж и пройти мимо двери с надписью "директор" к следующей.
Инженер-полковник Антон Иванович Кашелотов оказался человеком лет сорока пяти. Светлый шатен. Среднего роста, с обозначившимся под кителем брюшком. Он, стоя, выслушал мой доклад.
- Мы, военпреды, - отрывисто заговорил полковник, - несем особую ответственность за качество изделий, которые принимаем от промышленности для фронта. Никакие рекламации для нас недопустимы. Поэтому и от завода мы обязаны требовать только изделия, строго соответствующие техническим условиям, стандартам и чертежам. Никаких отклонений быть не может.
- Ясно...
- С другой стороны, мы должны принять как можно больше техники, чтобы полностью оснастить армию. Следовательно, военный приемщик должен быть разносторонним специалистом своего дела, твердым и настойчивым в своих действиях.
Я растерянно молчал.
- Я понимаю, - сказал, наконец, Кашелотов, - что вам нужно привыкать и привыкать, учиться и учиться. Так принимайтесь же за это с самого начала.
Мне он поручал, хотя и самый простой, как он сказал, но в то же время и очень ответственный участок комплектации и выпуска готовых изделий.
Полковник позвонил и вызвал человека по фамилии Коробков.
- Алексей Михайлович, - обратился Кашелотов к вошедшему пожилому, с когда-то красивым, а сейчас усталым, морщинистым лицом, человеку. - Введи товарища в курс дела.
За несколько часов мы с Коробковым обошли закопченные, дышащие огнем печей и изложниц кузнечный и литейный цеха, прошли большой корпус, заставленный различными металлообрабатывающими станками, грохочущий, многозвучный прессовый цех и, наконец, дошли до спеццехов.
- Вот и наш цех! - гордо показал вперед Алексей Михайлович.
Я увидел перед собой большое железобетонное здание, далеко протянувшееся в глубину территории завода. Потемневшие от времени стены, окруженные горами лома, высокие въездные ворота.
- Здесь мы и сидим и днем, и ночью, - сказал Алексей Михайлович. - Бывает, что и Антон Иванович по неделе отсюда не выходит, а теперь, значит, и вы будете. - Подходя к цеху, он заметно подтянулся, и вид у него стал далеко не стариковский.
Охранник, стоявший у дверей, тщательно проверил пропуска, и Алексей Михайлович торжественно ввел меня в здание цеха.
В литературе уже не раз упоминалось о заводе "Компрессор", как об основном предприятии, на котором собирались гвардейские минометы. Но и помимо него был целый ряд предприятий, производивших ремонт боевых машин, изготовлявших как отдельные детали, так и целые узлы и сборки. Причем большинство из этих предприятий до войны выпускало самую мирную продукцию - сварочные горелки и кухонные примусы, мерники для химической промышленности и молочные бидоны.
Вот почему во всех цехах, которые мы прошли с Коробковым, пока еще мало что напоминало о гвардейских минометах. Поэтому я с особым волнением протиснулся в маленькую дверь, ожидая увидеть контуры знакомых конструкций.
- Пескоструйка! - произнес Алексей Михайлович, входя в небольшое помещение у самого входа.
В этой изолированной производственной комнате бушевал песчаный смерч. Рабочий в плотной брезентовой одежде и маске на лице сильнейшей струёй песка обрабатывал какие-то ржавые куски металла, и они прямо на глазах светлели, приобретали характерный металлический блеск. Песок был на полу, на стенах и потолке, в воздухе. Ну и работенка!.. А рабочий, не прерываясь, все сбивал и сбивал окалину.
- Травилка!
И здесь тоже осуществлялась очистка металла от ржавчины. Только уже совсем по-другому. Воздух помещения был густо насыщен парами влаги, которые поднимались из больших цементных ванн. Мы вошли как раз в тот момент, когда работавшие здесь женщина и худощавый паренек, одетые в резиновые сапоги и фартуки, опускали в одну из ванн большой лист стали.
Чем-то и женщина и ее подручный - совсем еще юный паренек - напомнили мне мать и Юрку. Но если мать и днем и ночью шила у себя дома, то брат ведь тоже трудился на заводе и, наверное, цех мало чем отличался от этого. Как-то ему приходится...
Но вот, пройдя по коридору, Коробков толкнул еще одну дверь.
Пришли! Мы находились в основном производственном помещении цеха. Сразу у входа стоял большой и очень длинный станок, обрабатывавший вполне знакомую мне деталь - направляющую. Ее ли мне было не узнать!
- Продольно-строгальный! - почтительно назвал мне станок Коробков. - Еле разыскали такой крупный.
Сразу же за станком гулко стучали несколько выстроенных в ряд прессов. Рядом, со звоном кромсали металл гильотинные ножницы. А чуть дальше сразу из нескольких мест взметались громадные снопы искр. Они неслись с пола во все стороны и, казалось, пронизывали всех рядом находившихся людей и даже оборудование. С опаской двигался я вслед за Коробковым.
Миновав несколько участков, где с помощью лебедок и вручную собирались установки, мы вышли к участку комплектации. Готовые боевые машины "БМ-13"!.. Вот их-то я знал хорошо.
Как раз неподалеку от нас стояли три установки. Свежая краска на кабинах и фермах у них была почему-то ободрана.
Возле боевых машин группа людей о чем-то ожесточенно спорила. Среди них выделялись две женщины в синеньких халатиках. Как и у окружавших, у них были раскрасневшиеся сердитые лица. Одна из них, лет тридцати пяти, с красивым лицом что-то пыталась доказать возмущенно наседавшим на нее рабочим. Вторая, стоявшая чуть позади, была еще совсем юной - девочка лет восемнадцати, зеленоглазая, с причудливо изогнутыми бровями, с иссиня-черной косой, собранной на затылке в узел. В руках она держала скребок с налипшей на нем краской. Один из пареньков, а их было большинство в группе, крутился вокруг девушки, пытаясь вырвать у нее скребок. Она сердито отмахивалась от него.
Рабочих возглавлял огромный человек. Потрясая над головой громадными руками, он громко кричал на женщин. Перемазанные краской ребятишки, стоявшие рядом с ним, тоже что-то выкрикивали и размахивали руками.
- Начальник цеха Юдин Алексей Иванович, - назвал Коробков. - Мальчишки намазали кое-как, а переделывать не хочется, да и времени совсем нет, вот он и кричит. А это наш техник Хавлова Александра Ивановна, а с ней старший контролер ОТК Таня Лозовая. Таня недавно у нас - из Донбасса эвакуированная.
Начальнику цеха показали на меня и Коробкова, и он медленно повернулся.
- Добро пожаловать! - глаза начальника приветливо засветились. - Слышали, слышали, что заслуженного человека, фронтовика к нам ставят. Добро пожаловать! - Он протянул мне свою огромную промасленную руку. - Перекур!..
Все направились в самый угол корпуса, где стояли маленькие скамеечки и большая железная бочка для окурков.
Я поспешно вытащил полученную еще в госпитале пачку "Беломора" и протянул ее начальнику.