Рядом со мной Васильев торопливо диктовал в микрофон данные для залпа по отходящему противнику.
Противник стремился оборонять каждый рубеж, цеплялся за каждое препятствие. Лесными узкими дорогами и тропами части пробивались к третьей полосе.
"Вуоксинский горб"! Бесконечно длинная, заросшая сосняком высота. Сплошной камень под тонким слоем земли. Говорят, что и в финскую кампанию за нее отчаянно бились. Сразу за высотой - река Вуокса. Очень широкая и глубокая... это и была третья полоса обороны финнов. Потрудиться здесь придется!
Те, кто так рассуждал, были правы. Бои на этом рубеже развернулись исключительно ожесточенные.
Гвардейские минометы засыпали снарядами непокорный "горб", били артиллерия и минометы, и все равно снова, как только наша пехота поднималась вперед, оживали, казалось, сметенные огневые точки врага, строчили с деревьев "кукушки", била с той стороны Вуоксы артиллерия.
И все же подходил последний бой за высоту. Наши батареи уже не стреляли. Было нельзя. Стрелковые подразделения и танки добивали последние разрозненные группы противника, и можно было угодить по своим.
Уже в нескольких местах наши подразделения вышли к берегу, а разрозненные группки противника все еще упорно сопротивлялись, не сдаваясь в плен. Продолжала вести беспорядочный огонь артиллерия с того берега.
Если противник обстреливал район наблюдательного пункта, на вышке невозможно было находиться. Осколки пронизывали все пространство. Я как раз находился на дереве, когда по нашему району открыла огонь вражеская батарея. С дерева слетел, можно сказать, кубарем. Осколками пробило полу шинели, вырвало кусок сукна под мышкой и нанесло ссадину.
В это время солдаты привели пленного.
Что было делать? Отправить сразу в тыл? Я решил хоть что-нибудь узнать от него.
- Шпрехен зи дойч? - эту фразу знали все, когда-либо изучавшие немецкий язык.
Финн отрицательно мотнул головой:
- Суоми...
- Что суоми, нам и так ясно? Ду бист офицер? Пленный утвердительно кивнул головой и сказал что-то по-фински.
- Ага! - все обрадовались. - Кое-что понимает. И какой же у них язык непонятный!
Я вытащил карту и развернул ее перед пленным.
- Где ваш штаб полка? Резервы? Он показал точку на высоте.
- Э-э! Нет! Теперь там ваших нет! Чего мы тут с ним будем валандаться? Передадим-ка его начальству. Я позвонил на огневые Васильеву.
- Офицер может пригодиться. - По всему чувствовалось, что пленный совсем не интересовал гвардии капитана Васильева. - Слушай-ка! Доложи сам хозяину. Он любит... Вы хоть побеседовали с пленным? - он засмеялся. - В общем, доложи самому...
Гвардии подполковник Кузьменко, горячо радевший о славе полка, встретил сообщение о пленном совсем иначе, чем Васильев.
- Немедленно препроводить ко мне пленного офицера. Пусть герои сами доставят!
- В штаб полка поведете. - Объявил я. смеясь, Шилову и Федотову. - За медали не ручаюсь, а благодарность будет наверняка!
Федотов и Шилов начали собираться.
- Что там на высоте? - крикнул я дежурному наблюдателю Ефанову.
Виктор ответил в тон мне:
- Танки на самый верх взобрались! Сначала ездили и стреляли, а теперь повернулись передками к реке и стоят, опустив пушки.
Это могло означать только одно - третья большая победа за эти короткие, но такие трудные дни!
К реке Вуоксе уже потянулись инженерные части с понтонами и лодками.
К вечеру вместе с Федотовым и Шиловым на НП пришли гвардии подполковники Кузьменко и Крюков, а следом подошел и Васильев.
- Давайте все сюда! - пригласил, садясь на расстеленную плащ-палатку, командир полка, - Вот в чем дело, - начал он, когда все разведчики расселись. - Войска готовятся к форсированию Вуоксы. Дело, прямо скажу, очень серьезное. В наступательных боях таких широких водных преград нам преодолевать не приходилось... Я принял решение с первым эшелоном направить вашу разведку. Вас! Со вторым эшелоном переправятся полковые разведчики, - Иван Захарович сделал небольшую паузу. - Как, справитесь?
- Постараемся?..
- Первым форсирует реку батальон капитана Савельева. Вам надо связаться с ним.
- Возможно, что воинов, которые первыми достигнут того берега, будут представлять к званию Героя Советского Союза, - вставил гвардии подполковник Крюков.
Ребята негромко загалдели. Всем было известно, что иметь в полку хотя бы одного Героя Советского Союза, - заветная мечта подполковника Кузьменко.
- Я уже послал связистов и огневиков выдолбить и оборудовать НП, - сказал Васильев. - Так что пока можете отдохнуть.
Какой уж там отдых! Дел было много. Следовало побывать у командира батальона и узнать все условия форсирования, достать лодку, получше смазать, а то и обернуть автоматы... Да и не уснешь перед таким боем.
Пожелав нам успеха, командиры ушли.
- Пляшите да повеселей! - Шилов показал мне пачку писем.
Старое фронтовое правило - плясать с получением почты. На радостях я с удовольствием затряс руками и ногами.
- Пять раз! - выкрикнул неумолимый Шилов. "Значит, пять писем!" - я принялся плясать дальше, но выручил Федотов.
- Дай сюда! - он выхватил у Шилова пачку. - Несмышленыш еще!
Получившие письма углубились в чтение, то и дело громогласно объявляя о домашних новостях. Пожалуй, и не было ничего приятней, чем получить весточку от близких.
Главное - и мать, и брат, и Таня были живы и здоровы. Ну и, конечно, в каждом письме: а как я на фронте? Как нога?
Меня очень интересовали заводские новости. Тут тоже было все в порядке. Завод по-прежнему удерживал переходящее Красное знамя Комитета Обороны. Кашелотова и Юдина наградили орденами. Таня передавала мне от них приветы. И, наконец, эти места я перечитал много раз, - у нас с Таней было все нормально. Хорошо она писала о нашей дружбе.
Капитан Савельев совещался с представителями частей и подразделений, которые должны были обеспечивать действия батальона. Капитан, по виду мой ровесник, взглянув на меня, переспросил:
- Целый полк "катюш"?
- Да, целый полк! - подтвердил я. - Если понадобится, будем стрелять с интервалами не больше полминуты.
- Еще как понадобится! - весело сказал Савельев. - Дуйте вообще без интервалов. Хуже не будет!.. Лодку? - он на мгновение задумался. Артиллеристы свои имеют. Да разве вам откажешь? Берите.
Начало артподготовки похоже на внезапный весенний гром, огонь многих дивизионов гвардейских минометов - на тысячи молний, вырвавшихся из-под земли. Так наша артиллерия начала обработку северного берега Вуоксы.