- Прощай Анатолий. Беру на себя то, что ты не успел совершить. Буду бить врага за двоих. Обещаю это тебе и товарищам.
Наступили последние минуты. Морозный воздух прорезал оружейный залп. Второй.., третий... Прощальный салют погибшему гвардейцу,
Пополнение.
В конце мая в полк прибыли сержанты Виталий Попков, Евгений Быковский, Владимир Цапалин, Александр Уроденко, Михаил Зуев, Анатолий Павленко и другие.
В июне пришлось прикрывать боевые действия наших войск в районе Холм Белый и перевозки по железной дороге на участках Калинин - Торжок - Торопец. Сопровождали Пе-2 и "илы" в район Ржева и Великих Лук, вели разведку с бомбометанием и фотографированием.
Наступил июль 1942 года - душный, нервный. Полк стоял на аэродроме, где ослепительный шар летнего солнца подолгу неподвижно висел над головой. Наши войска вели бои за овладение Ржевом и Зубцовом.
Чтобы сэкономить время и произвести "сверхплановый вылет", летчики часто сами помогали техникам готовить самолеты к полету. Даже завтракать и обедать приходилось здесь же, на аэродроме, иногда прямо под плоскостью или в кабине самолета.
Едва летчики успевали сесть и зарулить машины на стоянки, расположенные вдоль опушки леса, как техники и механики приступали к своему привычному делу: быстро заправляли самолеты бензином, маслом и сжатым воздухом. Оружейники укладывали боекомплект для пушек и пулеметов.
В такое время каждый самолет эскадрильи на учете. Никто даже мысли не допускал, что какой-нибудь из них выйдет из строя. Летный и технический составы боролись за сохранение каждой машины.
Летали, пока работали моторы, пока в полку оставался исправным хотя бы один самолет, хотя бы один человек, способный подняться в небо.
В одном неравном бою машина Павла Пескова была сильно повреждена, но он привел ее на аэродром. После осмотра обнаружилось, что та подлежала лишь разборке на запасные части. Однако искусные руки техников и механиков сделали, казалось, невозможное - с помощью специалистов подвижной авиационной ремонтной мастерской (ПАРМ-1) в аэродромных условиях отремонтировали поврежденный самолет, привели в порядок, вернули в боевой строй.
Однажды на полевом аэродроме в крытом капонире техники обнаружили полуразобранный МиГ-3. Осмотрели его. У кого-то возникла идея восстановить самолет.
Мотор, воздушный винт, колеса, навигационные и пилотажные приборы, а также часть других деталей сняли со списанных самолетов и установили на истребитель. Все отремонтировали и проверили на земле. А в воздухе его опробовал командир эскадрильи Онуфриенко, а летать на боевое задание вызвался капитан Павел Бунделев. Бывало, поднимутся в воздух три или четыре ЛаГТ-3, а за ними, в хвосте, плетется МиГ-3.
Зато над линией фронта наших самолетов стало на один больше. В районе Ржева "сверхштатник" даже сбил одного Ю-88. Несмотря на огромные усилия всего нашего личного состава, случалось, что в двух эскадрильях исправными оказывались по единственной машине. Так остро ощущалась нехватка самолетов и запасных частей.
Как-то первой эскадрилье поставили задачу - обеспечить прикрытие двух Пе-2, которые по заданию командующего Калининским фронтом должны бомбить железнодорожный мост через Волгу северо-западнее Ржева. Для сопровождения бомбардировщиков надо поднять три или в крайнем случае пару истребителей. Но в эскадрилье тогда был исправным только один ЛаГГ-3, а все самолеты другой эскадрильи уже выполняли боевой вылет.
- Разрешите мне одному слетать с Пе-2, - сказал майор Борис Журин.
- А как вы выполните прикрытие? - спросил командир полка.
- Буду взаимодействовать с "петляковыми" в сфере возможностей их бортового огня, - уверенно ответил Журин.
Когда два Пе-2 и один ЛаГГ-3 приблизились к цели, их встретили два Ме-109, а зенитки открыли огонь. Взаимодействуя со стрелками бомбардировщиков, майор не допустил фашистских истребителей к Пе-2 на дистанцию прицельного огня. Под защитой одного советского истребителя "петляковы" с пикирования сбросили бомбы. Железнодорожный мост надолго был выведен из строя.
...С боевого задания вернулся сержант Владимир Цапалин. Он быстро подрулил к своей стоянке, поудобнее развернул самолет, чтобы техникам легче было втолкнуть его под маскировочную сеть, выключил мотор.
Стало тихо. Лишь продолжал жужжать раскрученный в полете гироскоп да слышалось глухое тиканье часов, вмонтированных в приборную доску.
Пока техники заправляли самолет, полковой врач капитан Овсянкин вынул из тела летчика семнадцать мелких осколков от разрыва эрликоновского снаряда. На спине и на груди от перенапряжения подергивались мышцы. Наконец раны залили йодом.
Через пятнадцать минут сержант снова в воздухе.
- Сколько полетов произвел сегодня Цапалин? - спросил начальник штаба у оперативного дежурного.
- На шестой пошел.
С наступлением темноты летчиков увезли на грузовой автомашине в столовую. Она располагалась в полуразрушенной от бомбежки церкви в самом центре села Дары.
К концу мая 1942 года в полку было уже девять Героев Советского Союза: Петр Ковац, Василий Зайцев, Анатолий Соколов, Василий Ефремов, Григорий Онуфриенко, Николай Городничев, Александр Кондратюк, Павел Песков и Иван Мещеряков.
29 июля 1942 года личный состав всех трех эскадрилий полка по тревоге построили около КП. Зачитали приказ № 227 Народного Комиссара Обороны об исключительно опасном положении, которое создалось на юге страны. Врагу удалось осуществить глубокий прорыв на Кавказском и Сталинградском направлениях.
Над Родиной нависла большая опасность. Нужно было усилить сопротивление врагу и во что бы то ни стало остановить его продвижение, а в связи с этим перестроить партийно-политическую работу в войсках, мобилизовать все силы и средства. "Ни шагу назад!" - говорилось в приказе.
Войска фронта подошли к городу Ржеву. Дым сражения не рассеивался над ним несколько недель. С трудом просматривались черные остовы домов с пустыми глазницами окон. Каждый метр улиц был по нескольку раз пропахан снарядами, бомбами, минами.
Наземные войска под Ржевом и Зубцовом требовали прикрытия истребителей: фашисты стремились остановить наступление и бросали большие группы бомбардировщиков.
Над Ржевом проходили основные воздушные бои.
В полк пришли газеты. На первой странице крупный заголовок: "6 против 30". Эпиграфом к тексту стояли слова Суворова: "Воюют не числом, а умением". Далее говорилось о том, что шесть советских истребителей ЛаГГ-3 во главе с гвардии капитаном Иваном Лавейкиным возвращались на аэродром после выполнения задания в тылу противника. Над Ржевом они встретили восемнадцать бомбардировщиков в сопровождении двенадцати истребителей.
Шесть против тридцати - это было дерзко, но тем не менее Лавейкин решил внезапно ошеломить врага.
Короткая информация в газете не давала полного представления о проведенном воздушном бое, о котором в полку говорили с воодушевлением. Лавейкин на больших листах нарисовал схему своего боя. Красным карандашом показал советские истребители, черным - фашистские.
В полку стало правилом разбирать на схемах проведенные бои, на них учить молодых летчиков. На разборе вскрывались и допущенные ошибки. Но этот воздушный бой был проведен мастерски.
Выдалась на редкость хорошая погода. Ярко светило солнце, которое обеспечило внезапность действий наших летчиков. После первой атаки, когда на земле запылали сбитые вражеские самолеты, ослепленные фашисты не успели сосчитать, сколько в воздухе советских истребителей. Шестерку приняли за большую группу.
Бомбардировщики быстро освободились от груза бомб и начали разворачиваться в свою сторону.
Вторая атака оказалась такой же успешной. Но, навязывая воздушный бой, Лавейкин пошел на хитрость. Он и его летчики все время оттягивали истребители противника. Старались загнать и бомбардировщики на свою территорию.
Увлеченные дракой, немцы не заметили хитрости. Когда горючее в баках наших истребителей было на исходе, подоспела помощь. Фашисты позорно бежали.
В числе шестерки отважных соколов, дравшихся с тридцатью вражескими самолетами, отличился молодой летчик из нового пополнения сержант Виталий Попков - сбил бомбардировщик.
Уже тогда в нем угадывался будущий прославленный воздушный боец дважды Герой Советского Союза.
Фронтовые будни
Летом 1942 года наши летчики начали отрабатывать бомбометание с истребителей. Самолетов не хватало, поэтому командование решило чаще посылать их на штурмовки вражеской техники и живой силы.
4 августа восемь из них во главе с гвардии майором Ефремовым получили приказ прикрывать наши наземные войска.
С КП взвилась оранжевой змеей ракета. Взревели моторы. Со всех сторон лесной опушки начали выруливать на старт боевые машины. Они взлетали парами и быстро собирались на кругу за аэродромом.
Линия фронта скоро обозначила себя сожженными деревнями, ломаными линиями окопов, позициями артиллеристов. Истребители медленно прошли над ней, успев на маршруте набрать высоту.
Белые шапки разрывов указали ведущему группы, что линию фронта пересекли фашистские самолеты и наши зенитчики открыли по ним огонь. Эти выстрелы явились наводящими на цель.
- Соколы, к бою! - передал командир группы.