С особым значением повторяли в те дни воины слова "Песни о Днепре":
Из твоих стремнин ворог воду пьет,
Захлебнется он той водой!
Славный час настал - мы идем вперед,
И увидимся мы с тобой.
- Ну вот, мы теперь и у Днепра, - говорил Петр Кальсин, устраиваясь в новой землянке. Жили они вместе с Георгием Баевским, вместе летали. Петр невысокий, на вид совсем мальчишка. Глаза светлые, лучистые, волосы густые, каштановые.
Он уж постарался и насчет умывальника, принес откуда-то чуть помятый, медный котелок, повесил около землянки на дерево и плещется ледяной водой, фыркает, блестит ровными зубами, смеется.
Новый аэродром зеленел поздней травой. Искусно замаскированные самолеты почти сливались с землей. Все стихло, притаилось, всюду шла большая напряженная работа. Радист надрывался в соседней землянке. Пришли ребята два Алексея. Спокойно, вразвалочку. Алексей Федирко говорил неторопливо, мягко, Алексей Ворончук вытянул шею, слушает его, уши кожаного шлема опущены.
- Ну, что? Летите? - окликнул их Петр Кальсин.
- Летим. На "свободную охоту".
- Счастливо поохотиться! - крепко вытираясь жестким махровым полотенцем, улыбнулся он им. - Да не зевайте, говорят, немцы сюда своих асов бросили!
Федирко проворчал что-то себе под нос, по-украински растягивая слова, и они с Ворончуком направились к своим самолетам.
Воздушные бои над Днепром отличались особым упорством. Фашисты в бессильной злобе за свои поражения на земле стремились взять реванш в воздухе. Но как ни храбрились, в боях за днепровское небо победителями неизменно оказывались советские летчики. Полк в это время получил более десятка самолетов Ла-5 с форсированными моторами.
Не помогли немцам брошенные на переправу асы. Их обнаруживали сразу по разрисованным машинам и по наглости, с какой они действовали.
Асы появлялись парами. Были хорошо слетаны. Они не только принимали лобовые атаки, но и сами шли в лоб. Иногда вступали в бой с превосходящими по количеству истребителями, что раньше враг позволял себе крайне редко.
Утром 10 октября над Днепром клубился густой туман. Группа истребителей во главе с Героем Советского Союза гвардии майором Лавейкиным была готова к полету. Все подтянуты, молчаливы. Петр Кальсин в последний раз осмотрел свой истребитель. Припомнились ему родные вятские места, деревня.
Как там катались на санях по вечерам! Приходили девчата, низко повязанные пушистыми платками, свистел в ушах ветер, жгло морозцем щеки. И летели сани с горы, да так быстро, что дух захватывало. А кругом снежная пыль, смех и визг...
Всех перебрал в своей памяти Петр: и молоденькую застенчивую учительницу, и друга Володьку Шевырева, с которым десять лет сидел за одной партой... - Хуже всего, когда стоишь вот так, мнешь траву вокруг своего самолета и не знаешь, чем себя занять.
Скорее бы в бой. Целый час еще ждали.
И вот туман рассеялся. Лавейкин дал сигнал:
- По самолетам!
Группа истребителей ринулась к реке на разных высотах и больших скоростях. Ведущий возглавлял ударную, а гвардии лейтенант Баевский сковывающую группу.
Асы не заставили себя ждать. Завязался воздушный бой. Верхняя группа "лавочкиных" дралась с "мессерами", внизу гвардейцы вели бой с бомбардировщиками. А на земле наши войска силами трех армий штурмовали оборонительные обводы запорожского плацдарма противника.
Петр Кальсин заметил: Алексей Ворончук подловил одного Ме-109 и с первой же очереди отправил в Днепр.
Бой нарастал. Кальсин тоже сбил немецкий самолет. Третий уничтожил Николай Макаренко.
После воздушного боя ребята собрались в столовой. Это была просторная палатка, где на быстро сколоченных из досок столах дымился заботливо приготовленный обед. Настроение у летчиков отличное - шутили, разыгрывали друг друга, спрятали у Кальсина обе его трубки, которые он всегда торжественно набивал горьким табаком-самосадом.
Вспоминали детали боя, шумели. И вдруг опять команда:
- По самолетам!
Второй воздушный бой разгорался. Немецкие асы подходили к месту боя на высоте шести тысяч метров, полагая, что выше их никого нет и преимущество в высоте остается за ними. Но они жестоко просчитались. Выше них находилась пара гвардейцев - лейтенант Владимир Ивашкевич и младший лейтенант Владимир Барабанов. Заметив немцев, они со стороны солнца внезапно атаковали врага.
Самоуверенный ас на разрисованной машине был сбит Ивашкевичем, второй фашист тоже полетел вниз - его скосил Барабанов.
На другой день немецкие летчики сторонились гвардейцев. Однако Баевский все же подкараулил пару гитлеровцев. Пикируя с высоты, подбил одного и сбил другого.
В эскадрильи по этому поводу выпустили "молнию". Трудился над ней, как всегда, Петр Кальсин. Удобно расположившись в землянке, попыхивая трубкой, он рисовал цветными карандашами на голубоватом куске бумаги. Баевский спал. Ухали вдалеке орудия. В открытую дверь виднелся кусочек осеннего неба, золотые макушки берез. Тянуло острым запахом последних грибов.
За несколько дней гвардейцы сбили над Днепром шестнадцать фашистских асов. Во фронтовой газете появилась статья "Как фашистским асам набили по мордасам".
Только летчики эскадрильи гвардии майора Лавейкина за восемь месяцев 1943 года расправились со ста двадцатью девятью самолетами противника, потеряв десять своих. За одного своего - более двенадцати фашистских.
12 октября пара самолетов Ла-5, ведомые Виталием Попковым и Александром Пчелкиным, вылетели на фотографирование передней полосы вражеской обороны.
Летчики повели свои самолеты на малой высоте. Умело используя рельеф местности, они приблизились к району цели незамеченными. Легким поворотом рычажка включили фотоаппараты.
Только теперь фашисты увидели разведчиков. Открыли по ним шквальный зенитный огонь. Разрывы окружали машины. Несмотря на это, Попков и его ведомый строго выдержали направление полета, хладнокровно продолжали воздушную съемку.
Фотопланшеты разведчиков помогли вскрыть систему вражеской обороны и опорные пункты.
В это время остальные летчики первой эскадрильи во главе с Глинкиным прикрывали действия шести Ил-2 по уничтожению самолетов и личного состава на аэродроме противника западнее Запорожья. По данным разведки, там скопилось более пятидесяти машин. Штурмовым ударом наши летчики уничтожили на земле более десятка фашистских самолетов.
При возвращении на группу напали два Ме-109 и два ФВ-190, Ивашкевич сбил один Ме-109, тот упал в восьми километрах западнее Запорожья.
Встречая на своем пути ожесточенное сопротивление, части 12, 8 и 3-й гвардейских армий взломали оборону Запорожья, овладели опорными пунктами и, преодолев противотанковые рвы, проволочные заграждения, минные поля двух оборонительных поясов, к рассвету 14 октября при поддержке с воздуха штурмом овладели городом.
Вырван из фашистского плена еще один израненный, измученный город, и снова колышет ветер поднятое над ним руками наших воинов красное знамя знамя победы!
Ночь в огне. Зарницы артиллерийских вспышек разбрасывают по аэродрому желтые блики, и до утра, до тусклого рассвета кровью полыхает за Днепром горизонт.
Мы сидим в полутемной, с низкими сводами землянке. 22 часа 30 минут. Издалека к нам доносится голос московского диктора. В этот вечер Верховный Главнокомандующий объявил благодарность летчикам - участникам освобождения города Запорожья. В 23.00 столица нашей Родины Москва салютует в честь победителей двадцатью залпами из двухсот сорока четырех орудий.
Известную долю своего труда в освобождение Запорожья внес и наш полк. Только за три дня, с 12 по 14 октября, летчики полка произвели сто двадцать восемь боевых вылетов, провели двенадцать воздушных боев.
15 октября восемь Ла-5 во главе с командиром первой эскадрильи гвардии старшим лейтенантом Артемьевым прикрывали наземные войска на высоте 5000-5500 метров. Минут через десять здесь с превышением над нашими самолетами на 1000 метров появилось десять Ме-109. Завязался воздушный бой, преимущественно на вертикалях. По одной фашистской машине сбили Константин Евстратов, Владимир Барабанов и Владимир Ивашкевич.
В это время на 1000 метров ниже воздушный бой с десятью Ме-109 вела вторая группа Ла-5 во главе с гвардии старшим лейтенантом Иваном Сытовым. Гвардии майор Адам Концевой с первой же атаки сбил "мессера". Два Ме-109 на крутом пикировании преследовали Евстратова.
Летчики группы видели, как при резком выводе из пикирования у одного "мессера", видимо, от больших перегрузок отвалился хвост. Падая, самолет вошел в штопор и взорвался.
На смену группы истребителей Алексея Артемьеву прибыло восемь Ла-5 во главе с Дмитрием Штоколовым, которые сразу вступили в бой с десятью Ме-109. Наши четверки вели его на разных высотах, то на виражах, то на вертикалях. Баевский, Ворончук и Васильев сбили по одному "мессеру". Наземная станция наведения передала, что бой летчики провели организованно. Пришли в полк подтверждения на сбитые самолеты.