выбросить, вымыла голову польским шампунем и накрутила волосы на крупные бигуди.
Привычные мелочи возвращали ей силы, и она уже окончательно решил — бюллетень надо
закрывать.
После девятого класса мальчики продолжали занятия в военно-спортивных лагерях.
Таня пришла за отпускными, а они собирались во дворе. Все в зеленых топорщащихся
костюмах, все подстриженные на основании приказа, все, как один, длинношеие, ушастые.
Мальчишки как-то безрадостно поострили по поводу ее отпускной экипировки: мол, давно
бы так одеваться молодой женщине, а то учителя и сами не живут, и другим не дают, вот вам
доказательство — и они опускали перед Таней бритые выи. «Хорошо, да? Красиво, да? А
сами небось в юбке-макси». Пошутили, поболтали, так бы она и ушла, если бы кто-то не
крикнул:
— Ромка! А тебя пришли на войну провожать!
И тут все увидели Юльку. Вид ее вполне соответствовал реплике. Она была черная, 100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Галина Щербакова «Вам и не снилось»
осунувшаяся, казалось, что ей холодно, хотя на улице не менее двадцати пяти. Роман
испуганно отвел ее к забору, подальше от глаз.
Приход Юльки взбодрил отъезжающих, и они заболтали:
— Что, граждане, сыграем свадебку?
— Ой, сыграем! Вот тут прямо, во дворе, столы поставим…
— Каре…
— Что?
— Каре…
— Ты что, ворона?
— Каре… Стол — каре.
— Ребята, он чего?
— Ерунда! Предлагаю «Арагви» или «Пекин».
— А money? Кто будет платить?
— Не мы же! Родители! Сбросятся, скинутся, полезут в черную кассу, наскребут…
Такая любовь, мальчики, требует расходов.
— Патентую теорию… Внимание! Патентую теорию… Большая любовь — большие
расходы. Средняя — средние, маленькая — маленькие… Здорово? Родители в целях
экономии женят нас на обезьянах… Рубрики в газете: «С лица воду не пить…». Дискуссия
— с лица или не с лица?.. Пить или не пить?..
— В «Неделе» был рассказ, кажется, Моэма, так там черным по белому доказывается
— без любви очень даже лучше… Ничего хорошего все равно не ждешь, а значит, и не
разочаровываешься… Отсутствие разочарований — залог успеха.
— Как бы это объяснить Роману?
— Поздно, братцы… Он спекся…
— Жалко товарища… Ушел от нас в расцвете.
Они галдели, а сами поглядывали на Романа и Юльку не без зависти, пока
физкультурник звонко и молодо не крикнул: «Становись!» (Звонко и молодо — это в честь
Таниной юбки-макси, реакция у него в этих случаях автоматическая.) И тут Таня увидела, как Юлька бросилась Роману на грудь, как обхватила его за шею, как беспомощно тычется
ему в зеленую робу. Таня почувствовала — сейчас заревет, и заревела бы, не увидь, что
прямо на них мчится по двору Вера. Таня с Сашкой сработали одновременно, уже через
секунду конвоируя Веру с двух сторон. Она удивленно посмотрела на Таню, в глазах на
мгновение полыхнуло: «Что за вид!», но она тут же стала озираться, искать сына. Ах, Сашка!
Умница Сашка! Он показал всем мальчишкам кулак, а сам стал кричать в сторону школы, хотя Роман и Юлька были в противоположном месте.
— Ромка! К тебе мама пришла! Ромка!
Вера заворожено смотрела на дверь школы, ждала: вот сейчас распахнется и выйдет