Ей протягивали пачку сигарет. И она взяла, хоть никогда не курила. Она ухватилась за
сигаретку, как за поручень: только бы выйти из этого состояния гнева на саму себя и на
других людей. И вышла… И посмотрела на человека, который стоял рядом. Ничего человек, высокий, сильный, подтянутый, такое впечатление, что он и не ложился или только что сел, а
она в халате, распустеха, нехорошо как-то…
— Не могу спать в поезде, — сказал он. — Поэтому предпочитаю летать. А тут так
нескладно получилось, пришлось поездом.
— Что, так всю ночь и простоите? — спросила Таня.
— Лягу, конечно, — ответил он. — Куда я денусь? Но для меня это пренеприятное
времяпровождение… Мысли лезут, и только дурацкие…
— Вот и мне, — обрадовалась Таня.
Он понимающе кивнул. Так они и стояли, спасаясь от бессонницы короткими
затяжками дыма, который Таня не глотала, а осторожно выдыхала на стекло.
— Курить не умеете, — сказал сосед.
— Не умею, — засмеялась Таня, — но это не имеет значения.
«Спасибо человеку, — подумала. — Выбралась из состояния склочности».
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Галина Щербакова «Вам и не снилось»
Письмо в Мелитополь двоюродной сестре было обстоятельным и деловым. У нее, у
Людмилы, на руках маленький. Юлька бродит о Москве, как беспризорная кошка. Ей так
нужен сейчас кислород и йод. А где он в столице? А ведь впереди десятый класс. Есть и еще
одна закавыка: мальчик. Ничего плохого между ними не было, но с глаз долой, из сердца
вон! Так, что ли? Вот и лучше — вон… Может, сестра помнит, в школе за ней ухаживал
занудливый такой парень, потом он много лет не давал ей покоя, мальчик Юли
— его сын. Бывают же подобные совпадения! Людмила просит сестру любыми
способами — «любыми» подчеркнуто — держать Юльку как можно дольше. Каждый месяц
они будут высылать семьдесят рублей, и, пожалуйста, без слов. Девочка большая, хоть и
родственники, а никто никому не обязан. А семьдесят — это те деньги, которые идут на
Юльку от ее родного отца. («Скоро не будут идти, скоро восемнадцать, но ведь тогда
расходов не будет, так закон, видимо, считает… Обойдемся, не война».) Значит, милая, любыми способами держите Юльку… А она, Людмила, с малышом будет на даче. Володя
вот-вот должен получить «Жигуленка». Уже пришла открытка. Писали они им об этом или
нет? Когда снимаешь дачу, без машины — хана. Электрички
— место накапливания онкологических клеток. Москва перенаселена, Москва кишмя
кишит, и конца этому не видно. В чем-то они, провинциалы, гораздо их счастливее…
Ромка сидел «на берегу» и ждал Юльку. Сеня и Веня плавали рядом. Очередь обтекала
его слева направо — в универмаге давали цигейковые шубы. Вчера она шла наоборот — в
обувном выбросили импортные войлочные сапожки. А позавчера, во вторник, очереди не
было совсем. Он сидел два часа, он рассказал девочкам из отдела все байки, какие знал… А
Юлька не пришла. Если ее не будет и сегодня, он пойдет к ней домой.
Он звонил долго-долго, может — час, может — три, пока из соседней квартиры не
вышла распатланная девица с кофемолкой. Она открыла дверь и в упор стала разглядывать
Романа.
— Чего ты добиваешься? — спросила она. — Каких результатов?
— Их что, нет? — глупо сказал Роман. — Все звоню, звоню…
— Очень охота позвать милицию, — задумчиво произнесла девица, выяснить, что ты за
тип… Дебил или жулик?..
— Дебил, — ответил Роман и стал спускаться.
— Они на даче, — кричала вслед девица. — Кислородятся.
— Где? — спросил Роман уже с площадки.
— А я знаю? Не докладывали. А Юлька на юге. В Мариуполе, кажется.